Вера изгоев

— Вот как? — Плетущий закусил губу. — Что ж, займусь. Я не хотел судить этот мир, у меня здесь иная задача — вырастить ребенка. Но раз так, то придется. Возникновения еще одной серой пирамиды я допустить права не имею. И прошлая-то едва жизнь в целой вселенной не погубила…

Он некоторое время сидел, вспоминая произошедшее совсем в иных пространствах и временах. Ничего нет хуже, чем когда иерархии, созданные Творцом ради того, чтобы помогать людям поднимать свои души выше, забывают о возложенной на них задаче и начинают стремиться к власти. Сами хотят место Творца занять? Эрик никак не мог понять мотивов глав мятежных иерархий. Ну ладно еще темные — им жажда власти присуща изначально, они такими созданы и не смогли бы, будучи иными, выполнять свое дело. Но светлые? Что движет ими? Ради чего они начинают рваться к власти и силе? Неужели не понимают, что за ними в конце концов придет палач? Неужели забывают, ради чего живут? Но остановить обычных светлых, свернувших с пути, нетрудно. Зато если в каком-нибудь из миров они объединялись с темными и начинали растить серую пирамиду власти, то… Да, если серые успевали вырастить ее и инициировать серого мессию, то пирамида превращалась в величайшую опасность для всей вселенной. Даже палачу в одиночку не всегда удавалось уничтожить ее — с силой Хаоса, которая обязательно приходит туда, где отвергли Создателя, справиться непросто. Однажды Эрику вместе с двумя другими плетущими пришлось закапсулировать вселенную, в которой вырастили эту дрянь, — серые рвались в соседнюю, превратившись в чудовищных монстров. А потом… Плетущий поморщился. Потом он был вынужден провести полную стерилизацию населенных миров той несчастной вселенной. К сожалению, нормальных разумных там не осталось, только потерявшие души безумцы копошились в грязи. Их пришлось уничтожить всех, что оказалось слишком даже для тренированной психики палача. После случившегося Эрик несколько тысяч лет пребывал в развоплощенном состоянии, не имея силы заставить себя продолжить Суд. Но однажды Зов все-таки пробудил его, и плетущий, становясь с каждым столетием все более безразличным, продолжил исполнять возложенный на него долг. Очень не хотелось обрекать чем-то задевшую его душу Землю на такую же судьбу, как у миров погибшей вселенной… Но если придется, он сделает необходимое. Однако серый мессия еще не инициирован, его жуткую ауру ни с чем не спутаешь. Похоже, еще можно остановить перерождение. Пусть лучше мир, где есть столько людей с огненными душами, живет. А если еще, ко всему прочему, удастся вырастить себе смену…

Оборвав размышления, Эрик внимательно посмотрел на воодушевленного вампира. Точнее, уже не вампира — принесение клятвы плетущему изменило его сущность сразу и полностью. Может, и зря пожалел, но не хотелось убивать, не дав шанса исправиться. Судя по всему, не потерян, будет работать не за страх, а за совесть. Надежда вернуть душу для темного — почти нереальный шанс, за это любой из них будет драться до последнего. А если рискнет предать, то клятва сама убьет его. Причем, без надежды на возрождение. И Мак-Ардоу это прекрасно понимает.

— Что ж, пока все. — Эрик встал. — Не буду терять времени, сегодня еще два потока нейтрализовывать. О моем присутствии на Земле приказываю молчать. Паника нам не нужна. Я не собираюсь устраивать здесь полномасштабный Суд. Да, вскоре в Питере будут две общины воинов Пути — обеспечь им базы. Бойцам клана стоит также пройти тренировку у сэнсэев, я их предупрежу.

— Все сделаю, Повелитель! — поклонился Мак-Ардоу. — Секретаря представить вам сейчас?

— Если она здесь — да. Если нет — потом.

— Уже здесь.

— Зови.

Вампир повернулся к двери, которая в тот же момент приоткрылась. Внутрь скользнула выглядящая идеальной бизнес-вумен — черноволосая особа лет двадцати пяти. При виде одетого в белое воздающего ее передернуло, но она сумела взять себя в руки, опустилась на колени и почтительно приветствовала палача, которого во многих религиях, в том числе и в христианстве, иногда именовали бледным всадником.

— Повелитель, позвольте представить вам Дарлену, она стала высшим вампиром восемьсот лет назад.

— Общий возраст? — Эрик заинтересованно посмотрел на женщину.

— Тысяча триста двадцать семь лет, — ответила она мягким контральто. — Происхожу из небольшого тюркского племени, уничтоженного очень давно. Инициирована случайно, родитель погиб до начала моей второй жизни. Вошла в клан Арвад в тысяча двадцать третьем году от рождества Христова, до того являлась дикаркой, прячущейся в лесах. Имею опыт политика, немало времени провела при разных европейских дворах. В России с тысяча семьсот двадцатого года. Информационными технологиями владею в достаточной мере, недавно защитила в Гарварде очередной диплом доктора философии, специализировалась на сетевом программировании и социальных аспектах сети Интернет.

— Ты мне подходишь, — кивнул плетущий, просканировав ауру женщины. — Текущее имя?

— Дарья Александровна Мурашова.

— Ничего не имеешь против работы со мной?