Вера Хоружая

Потом перебрались в деревню Пудоть, у самых «Суражских ворот». Жили в сарае, за деревней. Наступили холода. Утром не хотелось вставать, выходить на ядреный воздух. Женщины поеживались, кряхтели, поглядывая на свою старшую. А Вера как будто и не замечала холода. Она раздевалась до пояса и долго умывалась, докрасна растирая покрывавшееся гусиными пупырышками тело. Потом задумчиво смотрела на застывшее в немой неподвижности красивое озеро за деревней, на стену леса, перевернувшуюся в водном зеркале. Очнувшись, бодро покрикивала:

— Не отлынивать, девочки, умываться до пояса!

Фыркая и смеясь, женщины обливали друг друга. Пока ехали к фронту, Вера присмотрелась к ним, поняла характер и возможности каждой. Во всех она была уверена. Конечно, недостатки могут быть у всех, но, если они не слишком велики, их можно учесть в работе.

Вскоре сообщили: пора собираться в путь. Из-за линии фронта Прибыл ответственный организатор Витебского обкома партии по работе среди партизан Витебского куста Василий Кудинов. Они встретились, обсудили условия прохода «Суражских ворот». С Верой должны были идти Дуся Суранова и Тоня Ермакович.

Наступил день отъезда. Высокий худой мужчина подъехал на повозке, в которую была запряжена Тощая рыжеватая лошаденка. На повозку Погрузили одежду, продукты. Вера, Дуся и Тоня попрощались со всеми, кто еще оставался здесь. Кто-то предложил:

— Давайте по русскому обычаю перед отъездом сядем и помолчим.

Все присели. Вера молча опустилась на скамейку, затем так же молча встала и пошла, ни разу не оглянувшись. За ней последовали остальные. Так и ушли они в стан врага, в неизвестность. А те, кто временно оставался здесь, смотрели им вслед и от всей души желали успеха.

Ехали долго. Собственно, не ехали, а шли пешком. Дорога была трудная. Сыпал непрерывный осенний дождь — серый, мелкий, нудный. Правда, женщины по очереди садились на повозку, но ненадолго. С ними шел и Василий Кудинов, которому дорога эта была хорошо знакома: не раз хожена. Чтобы прогнать скуку, рассказывал забавные истории. Вера больше молчала.

Наконец добрались до торфопредприятия «XX лет Октября» — базы партизанского отряда Михаила Бирюлина, на который опирались в своей работе подпольщики. Витебск был уже недалеко.

СМЕЛОСТЬ БЕРЕТ ГОРОДА

Нет ничего томительнее ожидания. Партизаны ходили на операции. Где-То в стороне от их базы рвались мины. Летели под откосы эшелоны с живой силой и техникой врага. В окружающих населенных пунктах народные мстители громили вражеские гарнизоны. А небольшая группа Веры все еще сидела на партизанской базе и ждала.

Задача их ясна: пробраться в Витебск, создать там подпольную организацию, которая проводила бы политическую работу среди населения, вовлекала жителей в активную антифашистскую борьбу и добывала сведения о противнике для партизан и Красной Армии. Так говорили Вере в ЦК Компартии Белоруссии. Так она и понимала свою роль.

Но прошло много времени, а она все не могла доложить в ЦК о том, что приступила к выполнению задания. Хотя до Витебска было рукой подать, ее не пускали туда. Василий Кудинов успокаивал:

— Подожди, успеешь. Мы еще не готовы к отправке вас в Витебск.

И в самом деле, опыт подсказывал ей, что пробираться сейчас в город было бы чрезвычайно опасно. Ей и остальным женщинам неправильно оформили документы. Воспользоваться ими для легальной прописки в городе было нельзя. Случилось так, что и денег советских и немецких перед отправкой через линию фронта Вера не смогла взять.

В то время партийная организация области только начинала подпольную работу в городе. Надежных связей в Витебске обком еще не имел. Не было там и проверенных квартир, где могли бы обосноваться подпольщики.

Тревожило Веру еще и то, что из ее группы одна лишь Дуся до войны жила в Витебске, для остальных этот город известен только по учебникам географии да сводкам Советского информбюро. А ведь там предстоит работать. Сумеют ли ее девчата быстро сориентироваться? Ведь не подойдешь к первому встречному спрашивать, где находится такая-то улица. Да и как примут их незнакомые люди в оккупированном врагами городе, где установлен жестокий полицейский режим?

Все эти вопросы волновали Веру и представителя обкома партии.

Вере все казалось, что Кудинов непростительно медлит, что у него нет тех больших организаторских способностей, какие нужны в столь сложной обстановке. Правда, он что-то предпринимал. Немцы выселяли жителей Витебска из отдельных районов города в окружающие деревни. Кудинов через своих людей завязывал с ними связи. Но делалось все это робко, без достаточной настойчивости, что очень огорчало и раздражало Веру.

— Долго будете держать нас на привязи? — требовательно спрашивала она.

— Мы не можем рисковать вашими жизнями, — отвечал ей Кудинов, — У нас пока нет там надежных людей, работающих у немцев, которые могли бы прописать вас в городе, особенно с вашими документами.