Читаем Вера на марше полностью

Мы действительно ожили и были готовы к многолетней работе, если было необходимо, чтобы исполнить наше назначение. Многое доклады на том конгрессе были посвящены теме служения. Доклад, с которым я выступал во вторник, подчёркивал слова Иисуса, когда он был на суде у Пилата: «Я для того родился и для того пришёл в мир, чтобы свидетельствовать об истине». Эти слова нашего Господа Пилату во время его суда объясняют одну из основных целей жизни Христа. Господин здесь ясно показывает, что одна из основных причин его прихода в мир была не в том, чтобы погружаться в иудейскую политику, и не для того, чтобы посвящать время различным моральным и гуманитарным делам, какими великим и превосходными ни были эти дела, но для того, чтобы нести свидетельство об истине о Божьих планах и целях для благословения человечества. Действительно, были и другие цели того, что он оставил небесную славу, которую он имел у Отца до основания мира: он пришёл «найти и спасти потерянную», он пришёл «отдать себя как выкуп», но то, что он нёс свидетельство об истине, было почти нераздельно связано с этими потрясающими миссиями.

Это царство, истинное свидетельство о котором нёс Господь, и истинное свидетельство которого он передал апостолам, и через них своим верным последователям того века Евангелия, докажет, что является единственным, что может помочь человечеству. Он будет «желанным всех наций». Ради этой привилегии свидетельствовать эту весть наш Господь и все его верные последователи считали ничем позор, бесчестие, заключения, преследования и смерть. Если они называли Хозяина дома Веельзеулом за его верность в возвещении Мессианского царства и за вещи, неизбежно связанные с этим возвещением, не следовало удивляться, если они применяли похожие эпитеты и к его последователям, которых враги истины из-за несовершенства тем более могли подвергнуть критике.

Цель — всемирное проповедование

Итак, у нас появилась идея: «Теперь у нас есть что делать». Мы не собирались больше стоять и ожидать ухода на небо; мы собирались работать. Ясное проявление растущего интереса, который был на нашу весть в «Клун Аудиториум» в мае, дал нам понять, что люди действительно хотят услышать, почему нам оказывали такое противодействие и что за надежда у нас была, что мы могли выстоять, несмотря ни на что. Потом мы начали понимать, что впереди была всемирная проповедническая кампания. Отклик на наш конгресс также показал, что наши братья были готовы идти вперёд с этой вестью. С мыслью о расширении деятельности мы отправились обратно во всемирный центр в Бруклине, Нью-Йорк. Потребовалось время, чтобы снова открыть Вефиль и оборудовать там наши офисы, но 1 октября 1919 года мы начали работать. «Сторожевая башня» начала наблюдать, как это было раньше. Статьи Рутерфорда снова печатались, и наши братья начали откликаться добровольными пожертвованиями необычайно щедрым образом. Было заметно, что Господь обеспечивает именно тем, что было нужно, и так мы могли расширить и увеличить нашу деятельность.

После нашего конгресса в 1919 году «Сторожевая башня» действительно начала ставить ударение на служении каждого человека. Вначале группа из приблизительно семи тысяч человек в пределах организованных собраний выполняли основную массу работы. Они были активными в распространении седьмого тома, и теперь эта маленькая группа организовалась снова, и начала продвигаться вперёд в своей деятельности.

Позже «Сторожевая башня» поощряла словами Иисуса: «И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец» (Матфея 24:14). В ней указывалось:

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное