Вера, Надежда, Виктория

«Тойота» не въезжала, и Лена посматривала в окно все реже, отвлекаемая обычными насущными делами: кормила и обихаживала Маргаритку, отбегала в магазины за продуктами – брать с собой лишний раз ребенка она по-прежнему опасалась. Да мало ли у одинокой женщины домашних дел? Внешне незаметные – даже перечислить сложно, – они так хитро и ненасытно устроены, что свободная минутка появлялась лишь тогда, когда Маргаритка засыпала.

Лена ложилась рядом с дочкой, включала видик, ставила фильм с любимым французом Жаном Рено и… через пять-десять минут сама засыпала, убаюканная киноголосами, усталостью и теплом приникшего к ней родного тельца.

В общем, устроил им Николай Владленович праздник и исчез.

Однако сейчас Лене было совсем не до праздников, тем более прошедших. Она разглядывала конверт с синими служебными штемпелями, уже точно зная, что ничего хорошего ей это письмецо не предвещает.

Вздохнув, Лена оторвала клапан и достала сложенный вдвое бумажный лист. Так и есть: гражданку Малиновскую Е.И. официально предупреждали о том, что пользоваться городским жильем и не платить за него неправильно.

А то она сама этого не знала. Более того, Лена искренне соглашалась со смыслом изложенного в официальной бумаге. Получаешь блага – плати за них.

Но только вчера она отдала большие – и самое главное, последние в этом месяце – деньги за невзрачный пузырек с дорогущими розовыми пилюльками. Они должны были существенно усилить ослабленный иммунитет ее дочурки, а значит, стоили любых имевшихся у Маргариткиной мамы средств.

Ладно, что вспоминать об уже потраченных деньгах! Теперь надо думать, где достать следующие: бумага недвусмысленно объявляла, что если не будет погашен долг по коммунальным платежам, то сначала отключат электричество и воду, а затем предъявят иск на погашение набежавших сумм. В этом случае, возможно, и с квартирой придется расстаться. Как жить с больным ребенком без квартиры, даже думать не хотелось.

Значит, надо думать, где достать деньги.

Ее славный отставник-сосед уехал к дочери в Ижевск. Да и не уехал бы – стыдно у него просить, он и так ей едва ли не половину пенсии отдает с тех пор, как Маргаритка заболела. К Женьке тоже не обратишься: только что, залезши в серьезный кредит, он купил-таки свой долгожданный «Логан». Деньги от бывшего мужа она выбрала за два месяца вперед, оплачивая Маргариткин массаж и дорогого столичного гомеопата с отличными рекомендациями от общих знакомых. А бабушка, его мама, сама попала в больницу и никак не могла стать спонсором.

Перебрав все варианты, Лена, сама того не желая, возвратилась к Николаю Владленовичу. И запретила себе даже думать о том, чтобы попросить у него денег.

Выход виделся один-единственный: еще раз пробежаться по оскудевшему гардеробу, домашней утвари, оставшимся украшениям – отнести то, что возьмут, в ломбард или на рынок и заплатить хотя бы малую часть набежавшего долга.

Это даст пусть небольшую, но передышку. А потом что-нибудь придумается. Главное – с Маргариткой пока все хорошо.

И не пока – а просто все хорошо, поправила себя сразу повеселевшая Лена. После чего занялась подбором ликвидного имущества.

Имущества в итоге оказалось не густо: неношеная, в целлофановом пакете, пуховая шаль, немецкий чайный фарфоровый сервиз – именно из него она поначалу собиралась угощать Николая Владленовича – да первый семейный подарок мужа, обручальное кольцо с небольшим бриллиантом. Вряд ли все это удастся дорого продать, но какие-то деньги она выручит. А там уж вся надежда на нашу славную бюрократию: должник начал платить, и пока станет ясно, что первый платеж оказался последним, тоже пройдет некоторое время.

Лена договорилась с Маргариткой, чтобы та посидела одна и никому дверь не открывала, а сама быстро пошла к Кате Лебедевой. Подруга не подруга, но в данной ситуации человек жизненно необходимый.

Лебедева, по счастью, оказалась дома.

Дверь открыла сама. В красном атласном халате и таких же тапочках – вкус она, похоже, вырабатывала на любимой ею индийской кинопродукции.

– Привет, Малиновская. Давно не виделись.

– Да не так уж и давно, – усмехнулась Лена.

Хозяйка все поняла с полуслова, глаза хищно вспыхнули – Катька чуть не с детсада активно подторговывала, впаривая своим сверстникам сначала переводилки и обертки от жвачек, а потом, повзрослев, дешевые шмотки и косметику.

– Сколько хочешь? – спросила она Лену, внимательно заглядывая в глаза.

– Не знаю, – Лена действительно не знала. – Сколько дадут.

– Немного дадут, – хохотнула Лебедева, прикуривая сигарету. – Кризис, однако.

Лена поморщилась от табачного дыма, но ничего не сказала: во-первых, она в гостях, а во-вторых, пусть что угодно делает, лишь бы помогла отсрочить выселение Маргаритки из теплой квартиры.

Наконец Катька назвала сумму.

Даже Лена понимала, что слишком маленькую. Однако обиды и тут не возникло: она же сама, по собственной воле, пришла к Катьке. Так чего ж обижаться?

– Согласна, – сказала Лена.

На первый взнос хватит любых денег. Пока что, к сожалению, речь идет скорее не об уплате долга, а о дезинформации кредитора.