Вердикт

В половине восьмого она появилась словно ниоткуда. Ни Джампер, ни Пэнг не заметили ее в районе центрального вестибюля. Она просто материализовалась в застекленных дверях бара и спустя секунду уже сидела за столиком Фитча. Позднее, поразмыслив, он сообразил, что она сделала то же, что и они, – сняла комнату в отеле под вымышленным именем и поднялась в бар по внутренней лестнице. Она была в брючном костюме и выглядела очаровательно – короткие темные волосы, карие глаза, решительный подбородок, выразительная линия скул, очень мало косметики – много и не требовалось. Ей можно было дать от двадцати восьми до тридцати двух. Так быстро, что Фитч даже не успел предложить ей стул, она села напротив него спиной к остальным столикам.

– Рад познакомиться с вами, – любезно сказал он, оглядывая соседние столы, чтобы убедиться, что их никто не слышит.

– Да, я тоже очень рада, – ответила она, опираясь на локти и склоняясь к нему.

С поспешной готовностью появился официант, он спросил, желает ли она чего-нибудь выпить. Нет, спасибо. Официанту хорошо заплатили за то, чтобы он аккуратно убирал со стола все, к чему она прикоснется, – стаканы, тарелки, приборы, пепельницы – что угодно. Но она не предоставила ему такой возможности.

– Вы голодны? – спросил Фитч, потягивая минеральную воду.

– Нет, я спешу.

– Почему же?

– Потому что чем дольше я здесь просижу, тем больше снимков успеет сделать ваша ищейка.

– Я пришел один.

– Разумеется. Как вам понравились красные носки? – На крыше заиграл джаз, но она не обратила на него никакого внимания, она не отрываясь смотрела Фитчу прямо в глаза.

Фитч откинул голову назад и фыркнул. Он до сих пор не мог поверить, что разговаривает с любовницей одного из своих присяжных. У него и прежде бывали косвенные контакты с присяжными, несколько раз, в разной форме, но так близко – никогда.

И она сама пришла к нему!

– Откуда он? – спросил Фитч.

– Какая разница? Важно, что он здесь.

– Он – ваш муж?

– Нет.

– Приятель?

– Вы задаете слишком много вопросов.

– Вы провоцируете множество вопросов, юная леди. И вы ждете, чтобы я вам их задал.

– Он мой знакомый.

– Когда он принял имя Николаса Истера?

– Какая разница? Это его законное имя. Он – житель Миссисипи, зарегистрирован в качестве избирателя. Он может, если захочет, менять имя каждый месяц.

Она опиралась подбородком на сцепленные руки. Фитч понимал, что она не сделает ошибки и отпечатков не оставит.

– А вы? – спросил Фитч.

– Я?

– Да, вы ведь не зарегистрировались в качестве избирательницы в Миссисипи.

– Откуда вы знаете?

– Потому что мы проверяли. Если, разумеется, ваше имя действительно Марли и мы правильно угадали, как оно пишется.

– Вы слишком много на себя берете.

– Это моя работа. Вы с побережья?

– Нет.

Джо Бой, спрятавшись за двумя пластмассовыми деревьями, сделал шесть снимков ее профиля. Чтобы запечатлеть это милое личико, ему пришлось, привязавшись веревкой, балансировать на перилах в восемнадцати футах над каналом. Когда она уходила, он все еще прятался там за искусственной зеленью и надеялся, что продержится до конца, на свалившись.

Фитч поболтал лед в стакане.

– Итак, почему мы с вами здесь? – спросил он.

– Одна встреча влечет за собой другую.

– А куда влекут нас все эти встречи?

– К вердикту.

– Конечно же, за вознаграждение?

– Вознаграждение – еще далеко не все. Вы записываете? – Она прекрасно знала, что Фитч записывает каждый звук.

– Разумеется, нет.

Он мог проигрывать эту пленку у себя в рукаве сколько угодно. Никакой пользы из нее он не извлечет. У него было слишком много грехов, чтобы обращаться в полицию или к судье, к тому же это вообще не вписывалось в его образ жизни. Мысль о том, чтобы шантажировать ее с помощью каких бы то ни было властей ему бы и в голову не пришла, она это прекрасно знала.

Он мог фотографировать сколько угодно, его «шестерки» могли сколько угодно шастать вокруг отеля, следить за ней и подслушивать. Она поиграет с ними немного в прятки, заставит побегать за те деньги, что они получают, но они все равно ничего не найдут.

– Давайте не будем сейчас говорить о деньгах, Фитч, хорошо?

– Мы будем говорить, о чем вы пожелаете. Это ведь ваш бенефис.

– Зачем вы вломились к нему в квартиру?

– Это просто наша работа.

– Что вы думаете о Хермане Граймзе? – спросила она.

– Почему вы меня об этом спрашиваете? Вы ведь точно знаете все, что происходит в комнате жюри.

– Я хочу знать, насколько вы осведомлены, стоите ли вы, ваши эксперты и адвокаты тех денег, что получаете.

– Я пока еще не проигрывал, следовательно, отрабатываю те деньги, что получаю.

– Итак, что вы думаете о Хермане?

Фитч на секунду задумался и дал знак, чтобы ему принесли еще стакан воды.

– У него будет много хлопот с вынесением вердикта, потому что он – человек твердых убеждений. Сейчас он непредубежден. Он впитывает каждое слово и, вероятно, знает больше, чем все другие присяжные, за исключением, разумеется, вашего друга. Я прав?

– Вы очень близки к истине.

– Приятно слышать. Как часто вы разговариваете со своим другом?

– Время от времени. Херман возражал против забастовки сегодня утром, вы это знали?

– Нет.