Веремя странствий [СИ]

Вилы не просто владеют водами, они знают, где можно добыть живую и мёртвую воду… Оной, обрызгав, ты можешь возвернуть образ человечий всякому, кого тронуло зло… И Валу обдав той водой, можно будет оживить. Лопнет валун в коем живёть его душенька и выйдет оттуда с человечьей плотью Валу… Выйдет, коли добудешь ты ту воду, коли встретишься тёмной ночкой с Вилами, коли взойдёшь на гору Неприюта… Но если ты не пожелаешь этого сделать, никто тебя неволить не станет. — Одначе от у тех слов Борилка порывисто замотал головой, указуя чё вон желаеть спомочь Валу, а Озем тады ж добавил, — добре… что ты не отказываешься помочь Валу… Остаётся теперь последнее… лишь желание самого Валу тебе пособить и выступить супротив панывичей и Зла.

— А Валу… Валу, — отметила дрогнувшим голоском и столь знакомым родным, бероским говором Сумерла. — Валу вон так мечтаеть исправить то чавось кадый-то недодуму натворил… Сице жаждеть… Вон с тобой Борюша няпряменно пойдёть.

— Я у то ведаю, — произнёс мальчик, припомнив свой разговор с сыном Доны, яго слёзинку и горюнь. — Он мене о том гутарил… гутарил, шо хотел мене помочь… добыть меч и изгнать панывичей от зямель беросов… А як же я смогу у ту водицу выпросить? Чё мене надоть гутарить?

— Ладненько…что Валу хочет помочь тебе… ладненько… — молвил Озем и провёл перстами по своим устам, приглаживая к низу попавши на них длинны волосья вусов. — Когды ты подымишься на гору и дождёшься ночи, а прилетевшим Вилам поклонишься. То они зададут тебе загадку… Может одну, а может и больше… И коли ответишь ты на них правильно, они тебя одарят… Одарят тем, что ты у них попросишь: вылечат от хвори, предскажут смерть, иль отнесут туды, где ты добудешь волшебну водицу.

— Токмо помни Борилушка, — вклинились у говорок Богиня, и глас ейный будто б песня птицы зазвенел перьливчито и нежно. — Помни хлопец, шо Вилы— девчиночки… не обидь духов каким словом, будь почтителен и тадыличи они тобе спомогуть.

— И ищё…, — Озем сказал у те слова вельми громко отчаво враз заходила ходором уся пештера, затряслися стены, свод и пол у ней. — Вилы сыздавна принимают участие в распрях людей… в битвах Добра и Зла… Всякий раз они вступаются за Правду, пособляя Добру… И если ты будешь смел, а они благосклонны, — и Бог впилси своими карими очами в личико мальчонки, желаючи, шоб тот его непременно спонял, а у печере наново чёй-то загрохотало, точно зачилась гроза. — Призови их в помощь. Попроси не бросить беросов в беде, а прийти и защитить своей силой… Силой воздушных дев… Потомуй как панывичи, каковые находятся недалече от бероских земель, собирают в своё воинство всё зло и нежить… всю мару принадлежащую Пеклу…И ты, Борил, что значит борящийся, идущий по Солнечному пути, оврингу Сварога и его Сынов, должен понять… Ты отправился в эту дальню стёжку не токмо, чтоб добыть меч Бога и твоего предка Индры, не токмо… чтоб помочь Валу… но… И это самое важное… чтобы собрать себе воинство!

Воинство оное сможет своим Светом и Добром противостоять Тьме и Злу!

Глава тридцать четвёртая. Мамаи

Борилка катил у сноповозке в обратном направлении по тому перьходу, у коем, мерцали, переливаяся белы да зелёны искорки, отбрасываемые шёрсткой крота. Тока чичас мальчик не взирал на у те искорки, да и не обрачал вообче внимания и на сам перьходь.

Вупершись взглядом у спину мухомора вон обдумывал усё чё вуслыхал от Богов Подземного мира. Радуясь у душе тому, шо не струсил да не повернул назадь там в лазейке, иде егось покинула Ворогуха.