Веремя странствий [СИ]

Имя меча, каковое ты должен вспомнить и назвать, кроме тебя никто не должон слышать…Никто!.. Если то зачурованное имя ктой-то услышить… то засегда может забрать у тебя меч… И тогды меч, выкованный самим Небесным Отцом Сварогом, силу и мощь отдаст в услужение другому… Тому, кто быть может, ступает по Лунному пути… аль, что ещё страшнее по пути ЧерноБоже.

— Борилушка, ты, уяснил чаво тобе мой мужанёк гутарить, — вмешалась у каляканья Сумерла и вулыбнулася, да сице ласковенько и мило чё у мальчоночке на душе, от тех несладких дум, сразу полегчало, точно ктой-то эвонту тягость с неё снял.

— Да… усё я уразумел…усё, — молвил Борил и абие переворошил о томящемся у пештере Валу.

— Ну, раз понял… тогды можешь ступать, — изрёк строгим гласом Озем и смолк, а сам вуставилси на мальчугана будто чавой-то ожидаючи от него. Отрок малеша раздумывал… Кадысь вдруг почуял як у правой длане слегка затеплилась слезинка Валу, обернувшаяся у зачур, и та тяплота заструилася по коже. Приподнявши сомкнуту у кулак праву руку мальчик оглядел её, и узрел як нежно заалела на ней кожа на перстах да тыльной стороне пясти… Вон чуть слышно дохнул, и, воззрившись у лико Озема, поспрашал:

— Асур скажи мяне… а могу ли я пособить душе Валу, выручив егось из тогу полона у коем вон томитьси? Лицо Бога нежданно засияло едва зримым серебристым светом, над головой пыхнуло рдяно-златыми лучами широкое коло, преобразив усю сердитость в доброту и довольство, и вон не мешкая, ответил:

— Светлая душа! Лучший выбор Крышни из потомков Индры!.. Ждал я… Оченно ждал от тебя этого вопроса… Потому как… ну, да ты о том сам позже догадаешься…сам… А посему не стану я тебя томить и скажу все как есть… Валу можно помочь… И если ты пожелаешь, захочешь и проявишь смелость, то непременно его выручишь… Давно… давнёшенько Валу совершил злодейство… против Бел Света, отца своего и людей… Этим злодеяниям нет прощения, и души такие после смерти уходят тока в Пекло… Но Валу, пред гибелью обратился в валун и умер как камень, разбитый на множество частей и осколков…

Он не был предан огню… не был схоронен в землице… Валу остался лежать теми каменьями, крошевом, а посему душа его принялась бродить по Бел Свету влекомая, словно сухой листок сынами СтриБога: Позвиздом, Подагой, Провеем… Лишь Догода, самый добрый из братцев ветров, был жалостлив к Валу… Как-то Догода залетел в мои земли, и просил за несчастного страдальца гонимого Бел Светом, носимого ветрами… И я внял просьбе Догоды, — при вэнтих словах Борилка узрел як чуть заметно залучилися очи Сумерлы и вона отвернув личико от мальца и муженька, нежно вулыбнулася. — Тогды мои прислужники… кроты, ужи и грибы отправились в Торонец и сбрав остатки валуна, привезли и сложили у печоре… Зачурованным своим посохом, я придал останкам Валу образ головы, а добродушный Догода словив душеньку сынка Доны, принёс и вложил его в те останки. — Неторопливо повернула головушку Сумерла и взглянула на мальчишечку, а лико ейно ужось осенялося златым светом и яро блистали позадь неё лепестки цвета.

Озем узрев то озлащение окрестъ жинки, также расплылси улыбкой и добавил, — Сумерла як и Догода просила меня пожалеть Валу… Уж она дюже добрая и злато сердечко имеет. — Асур споднял леву руку с подлокотника и толстоватым, коротким, указательным пальцем огладил тыльну сторону ладони Богини, ласково взглянув на неё. Сумерла также бросила на муженька любовный взглядь и лягохонько качнула главой. И тады ж Озем продолжил гутарить, — Чтобы Валу мог быть прощён, ему надобно заступиться за Добро и Свет, выступив воином в битве, где своей кровью он сможеть смыть злодеяния сотворимые им… Но, чтобы он смог стать воином… Кто-то… должен недалече от града Торонца взобраться на высоку гору Неприюта, на вершине которой растут три старых дуба, и тёмной ноченькой встретиться там с духами воздуха— Вилами… Ты, Борил, слышал когда-нибудь об этих духах?

— Вилы…, — протянул величание духов отрок, и поспешно кивнул. — Агась слыхивал… Слыхивал чё то упавые таки девы, кои имеють крылья да могуть лётать. Вони владеють крыницами и озерцами, умеют запирать воды от людей… Калякають беросы, шо коль улюбитьси у Вилу, то опыстылет тады человеку Бел Свет и жизть будеть не в радость..

Калякають, шо не можно гневить духов тех, ибо тадыличи могуть девы наказать обидчика… аль вубить водним взором. Боренька смолк и споднявши праву руку, сомкнуту у кулак, провёл перстами по лбу точно утираючи пот на нём, обаче тем движением вон жёлал сокрыть озноб, который пробёгси по егось тельцу, втак он спужалси, у той встречи с Вилами. Озем, по-видимому, узрел тот озноб и лишь шибче вулыбаяся, продолжил реченьку:

— Это ты верно сказываешь… Да только не передал ты главного.