Вересковый мёд

Он коснулся её губ сначала нежно, долгим неспешным поцелуем, заставляя почти перестать дышать, поддаться и открыться ему навстречу. Совсем как тогда, на помолвке в Кинвайле, только в этот раз его губы пахли можжевельником, а не мёдом. Как у него это получалось, Эрика не знала, но вдохнула его поцелуй и он потёк по венам, пробуждая под кожей огненные стебли и цветы, заставляя их расцветать и сплетаться в сложный узор и тянуться ему навстречу. Вставать на цыпочки, впиваясь пальцами в плечи и жадно глотать эту горячую нежность, как воздух, которого не хватает. Стебли сплетались в огненную спираль, сжигая у Эрики внутри все сомнения и страхи, заставляя пылать и отвечать на его поцелуи жарко, страстно, распускаясь ему навстречу, как цветок.

Его поцелуи в ответ стали горячими, требовательными и безжалостными, потому что везде, где он касался её губами, кожа начинала пылать, прося ещё прикосновений. И хотя в роще было совсем прохладно, но от этих поцелуев Эрике стало так жарко, что хотелось стянуть с себя одежду и прижаться к Викфорду всем телом, почувствовать его, опуститься с ним прямо здесь на прохладный мох и забыть обо всём, отдаваясь его рукам и губам. И она не в силах справится с этим огнём внутри себя, прижалась к нему так сильно, что видимо, причинила боль и, испугавшись, отстранилась, услышав его сдержанный вздох.

— Больно?

Только сейчас она осознала полностью, что он жив, но ранен и, кажется, едва стоит на ногах.

— Уже не так сильно, как раньше, — он выдохнул шумно, притянул Эрику к себе и прижался щекой к её волосам, — но ирдионский огонь меня всё-таки зацепил.

Она снова отстранилась, рывком отстегнула пряжку плаща и расстелила его прямо на мох, а потом потянула Викфорда за собой.

— Что произошло? — спросила она, прижимаясь к его плечу, когда они опустились на землю.

— Наверное рассказывать нужно с того момента, как я встретил в этой роще твоего бывшего жениха? — Викфорд усмехнулся и коснулся губами её волос. — Вернее, твоего второго бывшего жениха. Первым, кажется, был сын купца, за жизнь которого мне достался самый восхитительный поцелуй, а ещё удар кинжалом.

— А ещё я обещала тебе королевскую милость, если ты помнишь? — усмехнулась Эрика в ответ.

— О да! Мысль о том, какую именно милость я попрошу у моей королевы, не давала мне спать долгими ночами, — прошептал он ей на ухо и Эрика смутилась.

— Так что произошло? — переспросила она, проводя рукой по его плечу, словно боялась, что он вдруг исчезнет.

Викфорд рассказал о том, как встретил Тьена, о Девонне и обо всём, что было в день побега. Тьен и северяне подплыли на лодке к указанному месту, но в плане Викфорда оказалась маленькая заминка. Решётка в окне, через которое он хотел вытащить Брайса, заржавела настолько, что поворотный механизм в подъёмнике заклинило. Видимо этим окном очень давно не пользовались. И Викфорду пришлось нести Брайса наверх, в замок, и искать другой путь.

— Мне помог Уилмор. Этого блаженного, как ни странно, никто не убил. Более того, его приставили к конюшне, уж не знаю почему. Боги явно к нему благосклонны. Он помог мне найти другой путь, и спустить Брайса в лодку, но это заняло слишком много времени. А потом я увидел, как Джералд бежал с поля боя, чтобы попасть в подвал… Он был ранен, но нёс с собой то самое огниво, которым поджигают ирдионский огонь. И я понял, что он хочет сделать.

Викфорд помолчал некоторое время, гладя Эрику по волосам, и закончил коротко:

— Ирдионский огонь не опасен, пока спит. Он, как вода. Его можно перевозить в бочках, трясти и даже мыться в нём. Ведь чтобы его разбудить, нужна особая тавра. В том подвале я убил Джералда, но он всё-таки успел её отпустить, хотя в нём уже и не было Дара. Эта тавра была сделана им заранее… Я попытался её остановить. Но всё, на что хватило моего умения, это задержать её до того момента, пока я не выпрыгну в окно. Меня спасло то, что в момент взрыва, я ушёл глубоко под воду. Но когда я всплыл, то казалось, что горела сама вода. Меня зацепило огнём, и ударило накатившей волной о деревянные обломки. Не помню, как я зацепился за обломок бревна, наверное, поэтому и не утонул. Течением меня отнесло и выбросило на другой стороне озера, там, где Тьен оставил свои лодки. Он меня и нашёл, и отвёз сюда вместе с Брайсом. Это священное место и оно для сыновей дуба сильнее любого лекарства. В первый день после гибели волчьего острова, меня было не узнать. Я не мог ходить, и шевелить рукой, так её обожгло. Я почти не говорил и только бредил. А теперь, я уже почти похож сам на себя, — он пошевелил пальцами забинтованной руки, — уже скоро смогу ей драться. Первое время я только бредил, а потом мне стала сниться ты…

Он снова прижался губами к её волосам.

— Так тебе удалось спасти Брайса? — спросила Эрика, осторожно касаясь незабинтованных пальцев.