Вересковый мёд

Все знали, что король Эдмунд и поручил брату охранять южные границы Тавирры, чтобы на всякий случай держать его подальше от дворца. Ведь его брат был следующим в очереди на престол, а у короля до сих пор не было наследника.

— И я в вашем плане стала орудием? — спросила Эрика, глядя на Тревора.

— Да. Уж не знаю каким образом и через кого, но Сенегард донёс до короля идею о том, что нужно непременно жениться на фрэйе, чтобы продолжить свой род. Дар фрэй возрождает жизнь и всё такое… А мирный договор стал всего лишь предлогом, король не слишком-то собирался его соблюдать. И, как видишь, всё получилось даже лучше! Теперь идём, я должен представить тебя герцогу, вернее с сегодняшнего дня, Его Величеству.

Его Величество король Сенегард принял их в своих комнатах, а не в покоях Эдмунда. У дверей его комнаты они встретили командора Пилара и его людей при оружии, но внутри больше никого не было. Сегодня герцог выглядел иначе, чем у постели своего брата. Исчезла притворная скорбь, и он больше не понижал голос, и даже его одежда — иссиня-чёрный блестящий атлас, со скромной отделкой серебряным позументом, выглядела так, словно этот траурный наряд он весьма тщательно продумал и заказал заранее, так уж ладно сидела она на нём. Словно он начал задолго готовиться к этому событию. А впрочем, видимо так оно и было.

Он обошёл Эрику и с усмешкой посмотрел на её зелёное платье.

— Вижу, ты не слишком скорбишь по своему жениху, юная фрэйя.

— Почему же, — ответила Эрика, проведя ладонями по зелёному шёлку, — этим цветом фрэйи выражают своё согласие с волей Богов.

Герцог лишь снова усмехнулся двусмысленности её ответа, и сказал, обратившись к Тревору:

— Новый мирный договор можно подписывать. Всё здесь, и я не вижу никаких препятствий сделать это прямо сегодня. Не знаю, что такого мой брат нашёл в ваших болотах, но меня мало интересует мох и комары. Юг — это совсем другое дело. Да и серебро верров стоит подороже, чем балеритский янтарь, — он указал рукой на стол, где лежали бумаги, и добавил тише: — Я велел барристеру внести изменения в текст. С учётом того, что твоя племянница так и не стала настоящей женой моему брату, и, скажем так, некоторые особенные свойства её Дара остались неиспользованными, то я, глубоко подумав, решил, что пока не готов к новому браку. Поэтому я велел исключить этот пункт из договора. Надеюсь, невеста не слишком расстроена?

— Думаю, что невеста сможет это пережить, — ответила Эрика, глядя на цветок на своей руке и ставя подпись под бумагами.

Когда они вышли, дядя Тревор тщательно спрятал в кофр свиток с мирным договором, и произнёс:

— Ну, теперь нам нужно поскорее ехать в Гранард. Нужно собрать Янтарный совет, а тебе, как Янтарной королеве, придётся выбирать помощников. Ты должна назначить кого-то правой рукой королевы, как я был когда-то у твоего отца, и подумать о том, из какого клана выбрать себе мужа. И я, конечно, понимаю, что в душе ты меня ненавидишь, но я бы посоветовал…

— Погоди, — остановила его Эрика, — я сама скажу, что думаю о тебе. И, я не собираюсь тебя щадить, это будут честные слова. Я думала, что ты предатель, когда увидела тебя в Кинвайле. И я хотела догнать тебя где-то под Эоганом и пустить в тебя стрелу. И я бы сделала это. Но потом ты сказал мне правильные слова о доле королей, хотя и соврал про цель моей поездки в Кальвиль. И ты, конечно, подлец. Но не потому, что задумал сделать со мной то, что задумал. А потому, что мне ничего не сказал. И я, наверное, должна бы ненавидеть тебя за это. Но… я понимаю, почему ты так поступил. Я понимаю, что судьба Балейры для тебя всегда будет превыше всего. Ты служил моему отцу, ты сохранил кольцо Янтарной королевы, — она дотронулась до зелёного янтаря в кольце, — ты достойная правая рука правителя, и я не буду выбирать кого-то другого.

В льдисто-голубых глазах Тревора мелькнула какая-то теплота, и можно было подумать, что он растрогался, но виду не показал, лишь крякнул в кулак и сказал деловито:

— Тогда нам надо спешить и убраться из этой клятой жары, пока новый король не передумал насчёт мирного договора. Мы прямо сейчас поедем в Гранард. А ещё нам надо подумать о том, с каким кланом лучше породниться, чтобы усилить наш род…

Но дальше Эрика его не слушала, просто смотрела на кольцо и крутила его, чувствуя, как сердце начинает стучать неровно и гулко. Она попыталась его снять, но кольцо сидело, как влитое, и Эрике показалось, что ещё немного и она лишится чувств от внезапно вспыхнувшей надежды.

— … потому что Нье Риганы и Нье Каваны будут против, наверное, но я бы слал этого Тьена непроходимым лесом…

— Дядя? — перебила его Эрика внезапно охрипшим голосом. — Если кто-то наложил на что-то гейс, а потом умер, гейс ведь перестанет действовать?

— Конечно. Гейс принадлежит хозяину и сам собой исчезает после его смерти. Ну или если он его отменит, — ответил Тревор мимоходом, — а насчёт Нье Киффов…

Эрика почувствовала, как от этих слов сердце вырывается из своего янтарного кокона, а на глазах выступают слёзы.

— Всё потом! Мы уезжаем прямо сейчас.