Вересковый мёд

Она не видела его с той самой страшной ночи… И, наверное, сейчас была бы ему рада, если бы не его спутники — четверо тавиррских псов. Эрика узнала на их крагах и предплечьях чёрные волчьи головы. А дядя вёл себя с ним так, словно они были лучшими друзьями. Эрика схватила лук и колчан, забросив их на спину, велела детям быстро спуститься вниз, а сама выбралась в западное окно. Оттуда осторожно пробралась по карнизу на крышу и притаилась за большой печной трубой, цепляясь пальцами за шершавую черепицу. Безуспешно пыталась успокоить дыхание, но ненависть накрыла её с головой. Сердце билось где-то в горле и даже руки задрожали, так сильно ей хотелось натянуть тетиву и выпустить четыре стрелы. Она сняла бы этих всадников одного за другим, они бы и понять ничего не успели.

Эрика упёрлась ногами в каменную спину горгульи и натянула тетиву, вкладывая стрелу одним точным движением. Прицелилась в самого крупного рыжеволосого мужчину, но…

…вовремя себя остановила.

Тавиррские псы были не просто солдатами. Их одежда, лошади, сёдла — всё выглядело хоть и пыльным, но очень дорогим. Варёная кожа, шипы, серебряный аграмант на крагах, рукояти мечей украшены камнями, а значит, это какие-то важные люди. За их убийство будет кара.

Такого ей не простят. Замок сожгут. И убьют здесь всех. Жестоко убьют.

Тетива ослабла. Тавиррцы спешились и походкой хозяев земли направились внутрь замка впереди дяди Тревора. А Эрика опустила голову на скрещенные руки и до боли в пальцах сжала стрелу, пытаясь успокоить дыхание. Нехорошее предчувствие разливалось в груди холодом.

Не сейчас. Не здесь. Позже.

Она проследит за ними до Эогана или ещё дальше — до моста. И убьёт их там. Всех. И даже дядю Тревора, если он с ними заодно. Нет, не «даже»… его она убьёт первым, если он с ними заодно.

Захотелось плакать от обиды и злости, но Эрика лишь вдохнула-выдохнула несколько раз, медленно опустила стрелу в колчан и поползла по крыше на противоположную сторону. Как бы там ни было, ей нужно узнать, о чём они будут говорить с тётей Бригиттой. Может оказаться и так, что они приехали по её душу. И тогда прощай платье, турнир, свадьба и спокойная жизнь с Иваром Йорайтом. Если предчувствие её не обманывает, то ей придётся бежать в лес. И быстро.

Глава 2. Дядя Тревор

— Что? Да я ушам своим не верю! — донёсся до Эрики удивлённый голос тёти Бригитты.

— Тем не менее это так. И для нас всех это надежда на то, что война, наконец, закончится.

Начало разговора Эрика пропустила, пока добиралась до нужного окна, но услышав искреннее удивление в голосе тёти, даже выдохнула. Похоже, что незваные гости явились всё-таки не по её душу, хотя чутьё всё равно советовало ей бежать не оглядываясь.

— Но… ты им веришь? — спросила Бригитта чуть тише.

— Верю ли… Знаешь, — голос дяди тоже стал тише и глуше, — я видел пустоши, будто язвы в земле. Нет леса… Деревьев, травы, зверей… Один только серый туман. И они расползаются, эти язвы, и с каждым убитым они всё больше. И король, наконец, это понял. Зачем ему нужен этот край, если от него останутся одни голые камни?

Голоса удалились, дядя и тётя отошли куда-то вглубь комнаты, а Эрика поджала ноги и обхватила колени руками.

О чём они толкуют? Война закончится? Неужели дядя говорил про мирный договор? Это было бы хорошо…

Голоса вернулись.

— Ну не знаю, с чего вообще ты взял, что она здесь? — фыркнула тётя.

— Не лги мне, Бригитта! Наши с тобой головы держатся на плечах только потому, что я обещал найти её здесь. Я знаю, что ты её прячешь.

— Моя-то голова здесь при чём? Я знать не знаю, где дочь твоего брата. У меня своих ртов полно, с чего мне тут прятать ещё и Эрику? Да и как по-твоему она бы сюда добралась?

Эрика напряглась, встала на одно колено, чуть сползла к краю, упёрлась на полу обвалившуюся горгулью и наклонилась, прислушиваясь. Дядя и тётя говорили в покоях Бригитты, а четверо тавиррцев стояли внизу под окнами. Один пинал балюстраду, другой, тот, кого она хотела снять стрелой, жевал травину, и все они переговаривались, лениво рассматривая двор.

— Её видели. Узнали и донесли. Хорошо, что я слышал этот донос и… — сказал дядя, но Бригитта его перебила.

— Ты теперь служишь тавиррским собакам и слушаешь их доносы? — в тихом голосе тёти прозвучало неприкрытое презрение. — Они отрубили голову твоему брату, сожгли мою сестру, а ты теперь лижешь им сапоги?!

У Эрики сердце ушло в пятки.

Узнали?! Донесли?! Триединая мать!

— Такова цена, Бригитта. И наша племянница часть этой цены. Ты либо сама её позовёшь, либо её найду я. И лучше бы она, и правда, нашлась, — голос дяди стал глухим и раздражённым. — А не то…