Веретено

Рационального альтруизма эволюция не оформила, да собственно и не могла. С появлением разума, с появлением собственно почвы для самой этики при снижении актуальности насильственного выживания – на этапе естественного отбора идеологий – альтруизм есть видимое проявление идеологического, группового эгоизма. Но носитель этого эгоизма – не группа – видовое не существует в качестве игрока – а каждый ее представитель. Защищая группу, индивид защищает по сути только себя, поскольку группа для него может существовать только в виде модели в нем.

– Какой смысл разбираться в понятиях, важен результат. Он не изменится, если назвать альтруизм проявлением эгоизма. Обществу ни к чему это усложнение.

– Не изменится. Но его оценка и понимание предпосылок, не говоря о теоретической пользе, влияет на саму возможность выживания групповой идеологии – рациональное возобновление альтруизма. Нельзя сказать, что обществу это ни к чему. Нерациональный альтруизм – от незнания добра и зла. Незнание не рождает рациональный выбор, в том числе – и в пользу отказа от чего-либо.

Сострадание есть лишь собственные переживания чужих страданий. Именно эгоизм, и только он, может быть поставлен на службу обществу. Индивид признает злыми собственные деструктивные по отношению к окружающим действия, больше полагаясь не на внешнюю оценку этих действий, а на собственные переживания воображаемых негативных последствий. Общество воздействует на индивида через его субъективные интересы не только с целью сдерживания его деструктивности, но и для мотивации деятельности во благо общества. Суть этой мотивации сводится к предоставлению возможности обмена самоограничения ради группового блага, главным образом, на общественное уважение – как ни странно, но потребность в уважении важная движущая сила в личности, сила, подтверждающая законность иллюзий. Но дело в том, что сам факт обмена остается незамеченным. Не говорят: «получишь свое добро взамен того, что будешь способствовать нашему», говорят: «ты совершаешь добро» или «твои действия есть добро». Это общественное воздействие, разумеется, складывается спонтанно, общество не выступает в качестве игрока, эти видовые проявления – изначально стихийные закономерности. Ошибочно следуя этой внешней оценке действий, человек называет добром или злом направленные на него действия. Это приводит к путанице, подразумевается благо или страдания, говорится о действиях, ведущих к ним: добро – то, что влечет добро, зло – то, что влечет зло. Человеку, как правило, неинтересно разбираться в этой путанице, да и нет нужды в этом, пока он получает достаточное вознаграждение, реализуя общественную концепцию добра и зла. Положение меняется, когда общая цель не соответствует по значимости индивидуальным интересам, от которых человек отказывается ради нее. Он направляет свои усилия на удовлетворение собственных потребностей в ущерб общественным интересам, и его действия называют злом. Сам индивид так свои действия не оценивает, для него они – добро. Очевидно противоречие оценок действий со стороны человека и оценок со стороны его окружения, так как эти действия оцениваются на основе оценки их последствий. Сначала последствия оцениваются как добро или зло в зависимости от того, чтó они собой влекут – пользу или вред. Но сами действия не следует называть теми же словами, что и их последствия. Иначе мы придем к несуразице вроде того, что добро – то, что влечет добро. Действия, влекущие благо или страдания, следует называть полезными или вредными, а не благом или страданием. Но на деле последствия и их причины именуются как раз одними и теми же словами. Причем акцент делается именно на причины, именно действия открыто называются добром или злом. Оценка их последствий как добро или зло у многих совпадает и настолько естественна и привычна, что проходит незамеченной, иначе ошибка была бы очевидной. Определение добра и зла как полезное и вредное воздействие и есть сущность внешней этики. В качестве основы понимания этих процессов оно несостоятельно.

– Каких процессов?

– Добро и зло – процессы. Воздействие может быть полезным по отношению к одной системе и вредным по отношению к другой одновременно в зависимости от того, какие процессы вызваны этим действием внутри этих систем. Именно последствия являются основой оценки их причин. Действия сами по себе, в отрыве от их участников, не могут иметь положительную или отрицательную ценность. В процессе оценки воздействия внутренние процессы в системе первичны по отношению к этому воздействию, их вызвавшему. Поэтому в определении добра и зла как понятий, однозначных для всех систем, следует исходить из внутренних процессов в системах, то есть сами внутренние процессы следует определять как добро или зло.