Вериги любви

Конечно, мы были согласны и через какое-то время действительно увиделись с владыкой Пименом. Это снова было в Казанском соборе, и снова за трапезой, но я уже была в платке и поэтому чувствовала себя своей: бывает такое ощущение свойства, которое временами появляется в душе и как бы защищает ее.

Многое из сказанного в тот день запомнилось и сохранилось в памяти настолько хорошо, как если бы было записано на диктофон. Я узнала, что владыка выходец из дворянского рода (князь Дмитрий Хлевский), что в одно время он был наместником Троице-Сергиевой лавры, в другое – руководителем Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. (Подумать только! Через шесть лет, в 1994-м, будучи на Святой Земле и впервые войдя в здание Миссии рядом со Свято-Троцким собором, я увидела на стене портреты русских иерархов и среди них – молодого архимандрита Пимена!)

За трапезой архиепископ по-отечески назидал меня:

– Голубушка! Что платок надела – молодец, но им грехи не прикроешь. Надо принять Крещение, воцерковиться. Новые люди тебе повстречаются, по-другому сама станешь жить. Ну, не смущайся, придет время – Господь призовет.

А протодиакон Лазарь поведал о случае, произошедшем в Москве на выставке «Уходящая Русь»: смотритель выставки, указывая посетителям на группу беседующих между собой православных священников, сказал:

– Вот она, уходящая Русь! – на что владыка Пимен, обернувшись, ответил:

– Но мы еще вернемся!

Это было сказано в 1972 году – так давно! Впрочем, и 1988-й, знаменательный для Отечества год, остался в прошлом столетии. Время движется быстро. А мы? Иногда думаю: владыка говорил со мной так, словно знал обстоятельства моей будущей жизни, которая после принятия Святого Крещения действительно изменилась. И страшно, что так короток человеческий век на земле…

Через три года была образована новая епархия – Волгоградская и Камышинская, к нам приехал владыка Герман, а архиепископ Пимен возглавил епархию Саратовскую и Вольскую. В декабре 2003 года состоялся вечер его памяти, Царство ему Небесное. Митрополит Волгоградский и Камышинский Герман принимал участие в этом почтенном собрании. Сохранились кинокадры его выступления, во время которого владыка сказал:

– Я вижу, что на наших глазах происходит народное признание личности владыки Пимена. Если можно так сказать, народная канонизация его образа. Я ничего плохого в этом не вижу, я рад этому. Да и святые прославлялись сначала народом Божиим, потом – чудесами, если таковые имелись, потом – Церковью.

Я вспоминаю, как владыка Пимен говорил о тишине духа, которая должна пребывать в человеке, о постоянном духовном труде. Теперь понимаю: он был, говоря словами апостола Павла, всем для всех во имя того, чтобы спасти хотя бы нескольких. О таких пастырях молятся всегда.

Владыка Пимен говорил еще, что Господь призывает всех и рано или поздно каждый оглядывается: откуда этот зов? Где замечает себя человек в это мгновение – в доме или в чистом поле, в окружении людей или в одиночестве, на вершине власти или в простоте жития – неважно, главное – он позван.

Никогда раньше не думала, что это относится и ко мне. Верующие люди казались мне обладателями недосягаемых сверкающих тайн для избранных. Где уж было знать тогда, что вера есть мера гармонического ощущения себя в пространстве. Вера – только твое, не чье-нибудь, стремление к гармонии. И пусть кому-то это стремление кажется искаженным восприятием действительного порядка вещей, пусть: придет и их время вступить под древние своды радования верных о Господе.

«Я думаю, переворот в душах и сознании русских людей произошел во время празднования 1000-летия Крещения Руси. Мы вспомнили, что у нас общая православная Киевская купель. И произошло второе Крещение Руси», – это замечательное высказывание принадлежит Святейшему Патриарху Алексию II[1].

Говорят, в последнее время по нашей земле Иисус Христос и Богородица странничают. То калика перехожий, то нищенка людям повстречаются, попросят подаяния. Кто подаст, конечно, а кто и мимо пройдет. Но совесть все равно заставит оглянуться: глядь, а вокруг – никого… Жаром с ног до головы окатит человека догадка великая, но уже поздно. А может быть, нет, не поздно? Ведь на то он и Божий урок, что всегда впрок.

Такие народные разносказы-разнопевы на Руси живут издавна, ведь русское сердце вмещает в себя и землю, и небо, и сказки, и песни, оно знает все о буднях и праздниках души, хранит представления о добре и зле, правде и справедливости. И так близки народу и Господь, и Его Пречистая Матерь, и святые, что он принимает Их в свою житейскую долю, ощущает Их рядом с собой от рождения до смерти. Может быть, это онтологическое стремление русского человека и спасает его для святого бессмертия еще здесь, в земной юдоли?