Veritas

— Не представляешь, как это напоминает мне о прошлом. О нашей глупой охоте на тебя, ночью, в лесу. — Он прикусил губы и окинул её алчным взглядом.

— Не помню, — нахмурила бровки Люц. Тряхнула головой. — Не помню.

— Конечно, — горько усмехнулся Далеон — Я хорош в стирании памяти.

И принялся раздвигать повязки. Его била дрожь нетерпения, а чресла сводило от желания, но он не торопился, чтобы не потревожить раны Люции больше нужного.

Белые груди с темными ореолами выпали из-за ткани и затвердели на воздухе в жаждущие бусины. Рот юноши наполнился слюной. Он взвесил полушария в ладонях, с ликованием отмечая, что они всё так же идеально ложатся в его руки, всё так же созданы специально для него. Склонился ближе, жадно втянул носом тёплый аромат её кожи, перемешанный с травянистым запахом мази, и обхватил тугую вершинку губами. Слегка прикусил зубами.

Люция застонала, выгибаясь в его объятьях, и зашарила ногтями по его спине, подаваясь вперед бёдрами.

— Сними, — выдавила мучительно, сквозь зубы. — Сними это.

Он не совсем понял, имела она в виду: его одежду, или свою, или бинты, но с готовностью схватился за край темно-синей туники и сдернул с себя одним ловким движением.

Отточенное тренировками обнажённое великолепие предстало перед взором.

Очи Люц полыхнули тёмным восторгом и вожделением, ладони легли на торс, игриво задели большими пальцами соски и заскользим вниз по ребрам, кубикам пресса, к пряжке ремня. Далеон обрывисто выдохнул и закатил глаза, наслаждаясь её лёгкой, порочной лаской.

Люция схватила его за ремень и вплотную притиснула к своему паху. Ахнула от ощущений. Юноша вторил рычанием.

— Терпение, жена моя, — с улыбкой шепнул ей на ушко и с упоением провёл ладонью по мягким кудрям, обхватил точёное личико ладонью и запечатал на губах сочный, собственнический поцелуй. — У нас вся ночь впереди. Я сделаю тебе приятно.

Его ладонь жадно огладила грудь и уверенно двинулась вниз, по ребрам, мягкому животику под завязки штанов, где не было никакой преграды в виде белья. Люция задышала чаще, вцепилась в его запястье и впилась в лицо жаждущим и слегка испуганным взглядом.

— Всё в порядке, — осторожно заверил король. — Я не сделаю больно. Доверься мне, Люц. Хотя бы сегодня. Прошу…

Она медленно разжала пальцы, поджала припухшие губы и робко кивнула. Далеон улыбнулся ей ободряюще и сместился ниже, встал на колени между её ног и схватился за её брюки.

Девушка сглотнула, но не отвернулась, когда он с порочной усмешкой и неподдельным напряжением в теле, потянул ткань вниз. Обнажая, оставляя беззащитными прохладному воздуху шатра и своим алчущим глазам, места, которые прежде не видел ни один мужчина. Даже сам Далеон.

Когда он подростком поймал её в лесу и поддался слепой похоти, ему не до разглядываний было. Он тогда превратился в безумное животное, инстинкты и жажду. Сейчас же… Сейчас он пылко огладил её бледные бедра, разводя их шире, лизнул пересохшие уста и вымолвил, глядя в её раскрасневшееся лицо:

— Ты такая красивая.

— Ты всем своим любовницам так говоришь? — поддразнила десница с ноткой ревности.

Далеон тихо рассмеялся и замотал головой:

— Нет. И это делаю далеко не для всех.

И прежде чем она успела спросить: «Что?» — он подался вперёд и накрыл ртом её нежную сердцевину. Всхлип застрял в горле. Люция откинулась на подушки, выгнулась дугой и заелозила ступнями по сбитому покрывалу.

Она сходила с ума от ощущений, металась в горячке вожделения, не понимала, чего ей хочется больше: вырваться и отстраниться или податься вперед, ещё теснее к Далеону, ещё ближе к наслаждению. Король решил за неё.

Он удерживал её за бёдра властно и непреклонно. Жадно пировал на её податливом теле; пил влагу, как живительный нектар; и тихо постанывал, порыкивал, как злой пёс над миской с едой. Звук вибрацией отдавался внутри и сладостные вскрики Люции становились лишь громче. Неистовее.

Далеон усилил напор, подключил свои ловкие пальцы и зубы, и вскоре десница взорвалась криком наслаждения. Юноша не переставал сосать и лизать, глубоко и протяжно, продлевая её оргазм.

Когда Люция, запыхавшись, упала на постель, Далеон приподнялся над ней с довольной улыбкой и смачно поцеловал, чтоб она ощутила свой солоноватый вкус. Глаза фарси расширились. Король отстранился со смехом. Влага блестела на его губах и подбородке, синие глаза хитро сверкали.

Он чмокнул внутреннюю сторону её бедра, колено, икру. С упоением потёрся носом о кожу, по-хозяйски огладил её вторую ногу и глянул на девушку томно, из-за полуприкрытых ресниц.

— Тебе стало легче?

Щёки Люции вспыхнули. Она нервно кивнула и потупилась. Попыталась свести колени и прикрытья, но король не позволил. Перехватил руку и подался вперед, укладывая её ногу себе на плечо. Кончики их носов нежно соприкоснулись, дыхания смешались.

— Не подаришь ли тогда облегчения мне? — соблазнительно прошептал он и положил её ладонь на свой твёрдый пах.

Брови Люц взлетели.

Король, не отрываясь, смотрел в её лицо: наблюдал за реакцией, тщательно выискивал любые намёки на неприязнь, отвращение, испуг. Он бы с горем пополам отступил, если бы