Veritas

Благодаря выходкам кое-кого.

— Ну, попробуй, — хмыкнул Далеон и протянул ей светлую гриву единорога. Нет, правда. Парик сделан из изумительных волос этого вымирающего магического животного. Когда сие выяснилось несколько лет назад — скандал при дворе разразился знатный.

Люция вклинилась между «фавориток короля», вернее — разодетых в пух и прах девиц, что с гневными моськами попытались задеть её локтями и отдавить ноги, но обломились: Виктор за её плечом пёстрых ворон не считал, а раздвигал — подошла к столу, вскинула ладонь, и, когда пальцы почти коснулись платиновых прядей, зловредный король зловредно задрал руку.

— Что за детские игры? — прошипела фарси.

— Ты огорчила меня, — картинно вздохнул он. — Разве «правая рука» не должна быть всегда подле короля, чтобы удовлетворять его?.. Прихоти.

Девки за спиной зашлись лающим хохотом. Люция сжала кулаки.

— Прошу прощения, Ваше Величество, — процедила и поклонилась.

Далеон поцокал языком.

— Неправильно просишь. Ублажи меня… — пауза, чтобы все в зале поняли превратно, — выпей со мной, моя десница!

И он с восторгом посмотрел на свою правую ладонь с кубком, будто обращался к ней.

Люц глянула на стол и деловито поискала не опрокинутую чашу. Ей всё равно Осеннее там вино или Летнее — крепость любого она перенесёт стойко. Не зря по совету покойного герцога травила себя малыми дозами, нарабатывая иммунитет.

Далеон не знает об этом и надеется выставить её посмешищем, коль она опьянеет. Что ж, не выйдет!

«Слава герцогу Рагнару!», — в мыслях возблагодарила его Люция и потянулась к бокалу, да только Далеон смахнул его мыском сапога. Чаша звонко ударилась об пол и расплескала золотистое содержимое.

— Ах, какая жалость! Но выход есть, — владыка взмахнул пальцем и от стола оторвался графин. Качаясь, как пьяный матрос в шторм, он подлетел к господину и щедро выплеснул в его кубок тёмно-фиолетовое вино. Густо пахнуло ягодами, брызги весело летели в стороны, сладкий напиток бежал по унизанным перстнями пальцам короля, но тому, казалось, наплевать. Он улыбался, как ненормальный! Чаша наполнилась до краёв. — Вот! — он присел на корточки и протянул Люц кубок. — Ты же не брезгуешь после меня?

Почему в каждом его дурацком вопросе ей виделся двойной подтекст?

— Как я смею, — вяло ответила девушка и… схватила воздух.

— Нет-нет, — покачал пальцем этот… феерический гад король. Чтоб его за хвост оттаскали! — Я сам тебя напою. Уверен, после долгой писанины у тебя совсем устали ручки. А хороший король заботится о своих подданных. Не так ли?! — крикнул в зал и, получив гул одобрений, улыбнулся, как сытый котяра. Икнул.

Люция медленно вдохнула и выдохнула, вспоминая советы из книг по медитациям. Ей хотелось развивать свою магию, да только времени на практику не хватало. На теорию, впрочем, тоже.

Она как-то попробовала читать учебники в свободное время, но спать по итогу три часа в сутки вместо обычных пяти — ещё хуже, чем вообще не спать.

— Почту за честь ублажить вас, мой Повелитель, — с фальшивым придыханием заявила Люция.

Она не позволит глумиться над собой. Не позволит вытирать об себя ноги. Ни этому светскому сборищу шакалов, ни принцу, ни Императору, ни даже самому Богу.

— Тогда иди ко мне, — поманил король, коварно щурясь.

Люция спокойно уперлась здоровой рукой в край стола и подалась вперед, разомкнув уста.

Синие очи Далеона полыхнули, зрачок сузился в линию, как у змеи. Он отшвырнул парик в толпу и молниеносно обхватил свободной рукой затылок Люц. С жестоким упоением зарылся когтями в тёмные кудри, сжал у корней до бликов боли перед глазами и зафиксировал голову так, чтоб она не рыпнулась.

Ни один мускул на её мрачном лице не дрогнул, а вот руки… они вцепились в его каменное запястье до побелевших костяшек.

Далеон наградил её загадочной усмешкой, приставил кубок ко рту и начал «поить».

Вино сразу пошло не в то горло. Люц пыталась, но не успевала глотать, а жестокий мальчишка и не собирался облегчать её участь. Тлетворное варево выходило с кашлем, бежало по подбородку, капало на воротник, впитывалось в грудь бархатного дублета, а Далеон заворожённо наблюдал за лиловыми струйками, бегущими по её бледной коже, пока напиток не иссяк.

Когда венценосный прикусил губу, отставил чашу и умилённо улыбнулся, ей не просто хотелось его ублажить, а приласкать до потери пульса мотыгой по башке.

— Ох, бесценная, вы запачкались! — заметил он с притворным сожалением. — Как неловко. Скорее, мокрое нужно снять, а-то заболеете ещё, кто тогда будет работать?

И Далеон принялся расстёгивать серебристые застёжки на её вороте. Одна, вторая, третья… Люц хватала ртом воздух и таращилась на его ловкие пальцы, не понимая, что творится и какого Тырха?

Бред какой-то. Он не может такое вытворять! Не с ней. Он…

Ну не при всех же!

Его наглая конечность мазнула по краю рубашки, нырнула под ткань, в ложбинку меж грудей, ужалив нежную кожу своим лихорадочным жаром. Тут-то Люц опомнилась — перехватила его кисть и отвела в сторону.

— Не стоит волноваться, Ваше Величество, — проворковала свозь зубы. — У меня крепкое здоровье.