Veritas

Глянула исподлобья. Он одарил её ухмылкой.

— А у меня тонкий эстетический вкус. Раздевайся!

Люция не могла ослушаться. Сделать это — пойти против прямого приказа короля, что приравнивается к измене и карается от заключения в казематах и десятка плетей до казни на площади, в зависимости от степени вины.

«Деснице» не светило бы что-то серьёзное. Но её прямое неподчинение подорвало бы авторитет короля в глазах подданных, тем более, если эти подданные — террины. Эти твари слабости не прощают, понимают лишь силу, немного уважают ум.

Сцена, которую закатил Далеон, — палка о двух концах. Унижая Люцию — в глазах тварей он возвышается сам, но убивает уважение к ней. Но если Люция покажет характер — получит симпатии терринов, но выставит убогим своего короля.

Что хуже? Как ей поступить?

Почему Далеон вечно создаёт проблемы им обоим?!

Шрамы на левой руке опять заныли.

Под пристальными и алчными до скандалов взглядами Люция стянула с себя чёрный дублет и вручила Виктору, который всё время маячил позади и контролировал обстановку.

Ничто не выдавало его негодования, кроме гуляющих по загорелым скулам желваков. Он хотел бы вмешаться и защитить сестру, но героизмом на всю голову не страдал. Всё понимал. Не просто так получил звание адъютанта первого принца и готовился в случае его воцарения занять должность «десницы».

Её нынешнюю должность.

Люция осталась теперь в одной льняной рубашке с растянутым воротом, в плотных брюках с высокой талией и в зимних сапогах.

От лёгкого сквозняка по спине побежали мурашки.

— Так-то лучше, — кивнул Далеон и спрыгнул со стола. Пошатнулся, крякнул, как старик, но устоял и схватил её за больную руку. Люция едва сдержала вскрик. Никто не должен знать, что она ослабла, никто не… — Вы же не откажите своему королю в танце, юная лэра? — И не дожидаясь ответа, крикнул музыкантам: — Маэстро! Сыграйте что-нибудь лиричное!

Они заиграли. Далеон сделал пару шатких шагов к центру зала, таща за собой фарси с неотвратимостью летящего тарана, и поскользнулся на винной луже. Неловкий ох, взмах ногой, и когти вцепляются в первое, что попалось, — в Люцию.

Она сдавленно взвыла, приняв на себя почти весь его не дюжий вес. Король повис на её плечах; колени подогнулись, но Люц устояла каким-то чудом. Неловко приобняла Далеона за талию, чтоб не позволить королевскому достоинству упасть ещё ниже плинтуса и даже слёзы сдержала, хотя от дикой боли в левой руке ей хотелось выть.

Далеон со страстью голодного удава, стиснул её в ответных объятьях и начал топтался на месте в подобии медленного танца. Его нос уткнулся ей в макушку и шумно задышал, сместился к виску, скользнул к уху, замер напротив воспалённых проколов в мочках.

Люция бездумно таращилась на кулон с маленьким голубым кристаллом — единственным, что осталось от некогда сильнейшего на планете террина Магнуса Ванитаса, — и не дышала.

Миг — и прохладный шершавый язык прошёлся по горящей коже, вбирая в рот гвоздик с сапфиром.

Фарси вздрогнула и дернулась в сторону, но Далеон её удержал. Наградил тяжёлым взглядом, Люц ответила тем же. Между ними повисла недосказанность последних месяцев. Всё, что было до коронации и после. Хитрости, подставы, злость, обиды, непонимание, скандалы и крики, бессильная ярость и бесплодная, не нужная никому из них страсть, щедро приправленная ненавистью.

И есть за что.

— Паршиво выглядишь, — отметил некогда шестой принц Далеон Ванитас, проклятый, как и все Ванитасы, всегда говорить правду. — Твоими фиолетовыми мешками можно детей пугать. Ходячее умертвие.

— Твоими стараниями! — огрызнулась она и отвернулась, пряча за волосами следы бессонницы.

— Э-нет, — он невесомо коснулся её подбородка и повернул к себе. — Старания только твои. Никто не просил тебя меня короновать.

Люц мотнула головой, сбрасывая его руку, уставилась в сторону и упрямо поджала пухлые губы.

Они топтались в бальном зале. Роскошном, сверкающем огнями, мрамором и позолотой. Но перед взором упрямо всплывала друга картина…

Полумрак.

Дрожание редких свечей в настенных канделябрах.

Пристальный, жадный взгляд из темноты.

Резкая боль в шее.

Хруст костей, от которого закладывает уши.

Люция зажмурилась и глубоко задышала, силясь унять безумный грохот сердца.

Это сон. Это всего лишь сон. Вещий, как обычно, но бояться его не стоит. Лишь взять на вооружение.

И она обязательно сделает это. Позже.

— Ещё не поздно всё исправить, — шёпотом искушал Далеон. Пальцы Люц задёргало в преддверии приступа. — Рафаэль сидит в покоях на цепи и ждёт только твоего вердикта. Мы можем короновать его в любой момент. Только скажи… — жаркое дыхание опалило обнажённую шею и вызвало волну мурашек, — и я отрекусь от престола.

— Нет! — отрезала Люция и колко стрельнула в юношу глазами. — Он не подходит. И ты сам прекрасно знаешь почему.

— Ну-да, — невесело усмехнулся король. — Он же не давал опрометчивых клятв и в любой удобный момент может тебя прикончить.

Люц зарычала.

— Дело не в этом!

— Не только в этом, — невозмутимо поправил венценосный гад.

Как же Люции хотелось его поколотить!