Veritas (ЛП)

— Все просто метали теориями, тебя не было, так что либо они забрали и тебя, либо ты каким-то образом вляпался в неприятности, самостоятельно во всем разобравшись раньше нас… — Ухура еще раз обвиняюще посмотрела на него, — …и кто-то, кажется, это был Сулу, сказал что-то насчет жёлтой тревоги, о том, что лифты переключаются на ручное управление, так что если бы ты воспользовался одним из них, то мы не смогли бы отследить тебя.

Не прерывая объяснений, Ухура вызвала лифт.

— И всё встало на свои места. Почему они вообще забрали Спока, почему им надо было, чтобы жёлтая тревога осталась незамеченной. Список мест, откуда Ставок мог бы контролировать всю операцию, был невелик, а стыковочный отсек просто был наиболее, эм, логичным выбором.

— Взрывательные устройства были успешно деактивированы? — спросил Спок.

— На самом деле мини-реакторы антиматерии. И да.

Турболифт прибыл, и они вошли внутрь.

— Так… как тут дела?

— По большей части все вернулось в норму, кажется. Скотти для местных инженеров теперь господь бог. Я вчера вечером гуляла с ним и… — она улыбнулась своим мыслям, возможно, вспоминая что-то приятное. Джим это отметил и запомнил этот жест для потенциального будущего надоедания. — Да, мы оставим после себя несколько разбитых сердец, давай на этом и остановимся.

— Ты знаешь, когда мы улетаем?

— Через два дня. Вердикт перенесли на завтра, так что…

Джим замер.

— Значит, суд по-прежнему ещё идёт?

Ухура грустно посмотрела на него.

— Да. Мы все надеялись на повод или ещё что-то, я… мне жаль.

Спок встретился с ним взглядом и покорно коротко кивнул. Проснувшись, они были так счастливы. Все казалось до невозможного хорошо.

Что ж, вот значит как.

— Должна признать, эта девушка, Мара Дэлли, она была очень добра к ученым, которые рыдали над разрушенной оранжереей, — сказала Ухура в пустоту, за секунду до того, как двери открылись.

Джим поморщился и вышел в коридор.

— Ой?

— Ага, «ой» самое оно. Думаешь, я шучу? Этим утром взрослый мужчина там стоял, в буквальном смысле со слезами на глазах.

На это Джим не мог не улыбнуться:

— Ты шутишь.

— О, но я серьёзно, — Ухура улыбнулась в ответ, но Спок напрягся.

— Они явно испытывают сильную эмоциональную реакцию по поводу потери своих исследований. Будет вежливо позволить им скорбеть.

— О, ты тоже расстроен из-за растений? — поддразнила Ухура.

— Разумеется нет. Тем не менее, это угрожает потенциально значительным регрессом.

Они дошли до офиса Эмеретта.

— Что ж… спасибо за информацию, Ухура.

— Без проблем. Пойду, найду ребят, скажу, что вы в порядке.

— Будем рады.

Она помахала на прощание и ушла.

— Идём? — спросил Джим, готовясь набрать код допуска. Однако Спок остановил его до того, как он смог это сделать.

На лице вулканца совершенно ничего нельзя было прочитать, и Джим сначала ничего не понял, а потом начал беспокоиться.

— В чём дело?

Потом Спок вздохнул, и он выглядел… многострадально?

— По ту сторону двери находится тот, кого мы оба знаем.

— Эм… коммодор?

— Он не один.

— …ладно, ты меня заинтриговал.

— Это не… ты увидишь. Сначала я только хотел сказать тебе кое-что.

— Ла-адно, — теперь Джим ничего не понимал. — И что ты хочешь сказать мне перед тем, как мы увидим этого загадочного человека?

— Это… — Спок посмотрел на него из-под ресниц, и дыхание у Кирка возможно и перехватило. Возможно. — Это значение слова t’hy’la.

О.

— О.

— Если быть точным, у самого слова есть три возможных значения, каждое из которых также может дополнять остальные, и я хотел объяснить их тебе, поскольку считаю, что ты заслуживаешь это знать.

Джим кивнул. Он знал, что в вулканском часто возникала лингвистическая путаница, особенно в словах с эмоциональным значением, которое изначально всегда было двусмысленным.

— Оно значит, что ты… если ты не возражаешь, я буду так тебя называть.

Джим почувствовал, как к щекам приливает тепло, и понадеялся, что не покраснел.

— Эмм. Продолжай.

— Оно может значить «друг»… — Спок еле заметно склонил голову, — может значить «брат»… — Джим вскинул брови. — И может значить «возлюбленный».

Спок отвел взгляд, теперь он смотрел куда-то над плечом Джима.

— Я… я бы не нашел удовлетворительным давать тебе только одну характеристику, следовательно я бы… если ты не возражаешь… я бы использовал все три.

Джим понял, что у него отвисла челюсть, и закрыл рот.

— Я… да. В смысле, я бы хотел этого. Это… замечательное слово. Спасибо. В смысле, я…

Щеки Спока тоже подозрительно позеленели.

— Хорошо. Тогда… это всё.

— О. Хорошо. Ладно.

— Да.

— Ага.

Повисла долгая пауза.

— Нам надо бы войти.

— Действительно.

Всё ещё сильно краснея, Джим ввёл код.

Двери открылись, и, похоже, день ещё не закончил вываливать ему на голову шокирующие сюрпризы.

— Офи… Спок!

Он восторженно вскрикнул и вбежал в комнату, игнорируя остальных трёх присутствующих и пристально вглядываясь в старшего посла Спока.

— Не могу поверить!

— Джим, — посол не то чтобы улыбнулся, но каким-то образом изобразил этот жест.