Читаем Веритофобия полностью

Первично — что? Первичен инстинкт жизни — через самореализацию: реализацию максимума своих сил и возможностей.

Самореализация осуществляется через появление и наличие желаний — и реализацию этих желаний. На уровне умственном — через определение и постановку целей, формулирование задач по их достижению: составляются план достижения целей — и реализуются через поступки.

И вот, чтобы достичь цели, человек должен реально и адекватно видеть окружающую обстановку — чтобы оценить препятствия, рассчитать силы и найти верные возможности.

При этом. Если он переоценит трудности — добыча слишком быстронога или путь слишком далек — круг его жизненных возможностей сузится, не все, что мог бы, он совершит. А если недооценит — зря израсходует силы, не добившись успеха, а может погибнуть и сразу.

И человек определяет себе окно возможностей, коридор. Нужна здоровая природная наглость. Нужно переть к цели насколько возможно, полагая свой успех — но при серьезных препятствиях следует отступить.

То есть. Для начала мы свои силы немного переоценим, а трудности недооценим. Это необходимо, чтобы попробовать урвать у жизни максимум возможного. Взять зубами за край и подергать посильнее — вдруг оторвется. Но если не отрывается и сильно кусает тебя самого — отбеги на безопасную дистанцию. И оттуда начинай снова искать себе добычу по зубам.

Здесь речь пока шла об индивидуальной охоте — борьбе за свой жизненный успех. Но человек — животное стайное, стаей добьешься большего и лучше прокормится каждый.

А стае требуется групповая оценка окружающей среды. Групповая постановка целей. Групповое их достижение. Структурирование аморфной массы особей в стаю — это введение межличностных отношений. Кто главнее, а кто подчиняется. Кому брать какой кусок. Что можно делать, а что нельзя. Межличностные отношения в стае формируются в зачатки регуляторной триады: закон — мораль — совесть. И каждый индивид соотносит свои поступки с законом, моралью и совестью. Через эту триаду выражает себя справедливость — максимум возможностей жизненного успеха для максимального числа членов стаи. От каждого по возможностям работать на стаю — и соответственно каждому по заслугам, и также по возможностям защитить свой кусок, а также подкормить в принципе необходимых членов стаи — женщин и детей.

И теперь уже человек стайный, планируя свои действия, соотносится не только с личными возможностями и препятствиями. Он соотносится с законами и моралью стаи и со своей совестью — внутренним отражением этих законов и морали. То есть — он соотносится с представлением о справедливости стаи.

Это очень важно! Иначе стая его опустит, изгонит, убьет.

Прекрасно иллюстрирует справедливость в группе Конрад Лоренц. Хомячок хочет расширить свою территорию и заходит на участок соседа. Тот сильнее, и гонит пришельца вон. Гонимый бывший агрессор бежит, но уже на бывшей своей территории пытается оказывать сопротивление — преодолеваемое сильным врагом. Однако чем глубже гонимый уходит к себе, близясь к условному центру собственного участка — тем яростнее его сопротивление, и тем нерешительнее гонитель. И в конце концов устанавливаются новые границы владений — где сильному принадлежит больше, но и слабый имеет пространство для кормления и создания семьи.

Вот — справедливость в действии. И она является действенной физической силой, где психика и политика с экономикой явлены воедино.

И. Поскольку человек все-таки личность, индивидуум, организм, субъект. Первична остается его личная тяга к самореализации, к удовлетворению собственных желаний и достижению личных целей. Охота жить — и по максимуму.

Начинается неразрывное противоречие. Потребность удовлетворить личное желание — должна сочетаться с потребностью оставаться в рамках справедливости. Жить надо по максимуму — но все-таки возможному максимуму, ненаказуемому. Не слишком наказуемому.

Итак. Представление о справедливости мы подкорректировать можем. А вот голод коррекции не поддается. Сначала жрать надо! Инстинкт не обманешь! А представления о справедливости? Гм. Она — категория социально-психологическая, с ней можно поработать.

И. Вариант первый — человек от голода крадет хлеб, но знает, что поступил нехорошо: у него мораль и совесть честного члена социума. Вариант второй: вор крадет хлеб, мясо, пальто, часы и машину. И гордится своей удалью и фартом. У него уже другая мораль — антисоциальная, воровская. А вообще оба человека росли в одном доме и учились в одной школе.

Но. Воровская мораль не произрастает из ничего на пустом месте. Любой человек предпочтет взять себе чего-нибудь получше, если это разрешено законом и моралью и никого не ущемит. Ну, или если приз достанется победителю — таковы условия соревнования.

Вся жизнь — это соревнование, и первый приз получает победитель. Но чтоб он не захапал все — есть закон. Даже последнему неудачнику забега — хоть что-то на жизнь надо дать. Это мораль очень даже одобряет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука