Веритофобия

«День правды» в школе или на работе — вечный (анти)утопический сюжет. Задача списана, учительница дура и сука — а дальше? Где граница? Хочу раздеть самую красивую девочку в классе? И что с ней сделать? А пописать в окно можно? Да, я ненавижу школу и хочу ее сжечь!

Правда взрослых людей суровее. Это триптих. Слева — рай земной. Справа — горы трупов и толпы изнасилованных в разграбленных городах. Посередине — я: весь в белом. Такова дихотомия сущности человеческой.

Кодекс поведения, то есть социальная ложь — заложен в самой природе человека, который и есть существо социальное. А вечная борьба правды с ложью — это естественное динамическое равновесие системы: ну как нога и земля с равной силой давят друг на друга. Борьба правды с ложью — это чтобы всем трудовым коллективом не сойти с ума, а сохранять какое-то представление о верхе и низе, видеть в тумане стены коридора.

Но поведение — ладно, понятно. Вот дальше интереснее.

История. Она тоже лжива! Ибо история — это официальная коллективная автобиография. Это групповая самооценка — а самооценка всегда завышается, при нормальной-то психике. И даже при кристальной честности историков — коллективное бессознательное диктует сознательному: себя показать получше, окружающих — похуже. Поскольку удаленный во времени факт беззащитен перед рэкетирами от истории и может быть истолкован многими способами — ну так его толкуют как можно более лестным для национального самосознания образом.

Если почитать историю старой войны двух народов в их книгах — покажется, что это были две разные войны: с разными причинами, разными потерями и даже часто с разным исходом. Битва египтян с хеттами, где победили оба — ладно. Но война Лукулла с Тиграном тоже прекрасна, если почитать армян и римлян: раздвоение исторического сознания.

Официальная история всегда шизофренична. Она творчески и избирательно относится к фактам. И злобно не соглашается с чуждыми национально-идеологическими концепциями. История согласна на любые допущения, но основной принцип свят: высокие духовно-умственно-физические качества родного народа есть данность, не подлежащая никаким сомнениям. Это относится ко всем народам.

Но. Любовь к своему народу и любовь к истине — не одно и то же. Иногда даже вовсе противоположное.

А поскольку любовь к своему народу, интерпретированная идеологами государства и возведенная в ранг государственной политики, вменяется в обязанность — то любовь к истине иногда рассматривается как антипатриотизм. Базируется же эта патриот-любовь на инстинкте коллективного выживания — только группой можем выжить и победить, в свою группу мы верим! — а посему противоречащая ей любовь к истине есть аморальность, социальная чуждость, предательство и гадство. И историки-патриоты клеймят историков-«истинцев». Их все клеймят. Они мешают национальной гордости и самоуважению.

Гордость, самоуважение, всяческая хорошесть и правота — в глазах общества важнее истины — да потому что эти качества уже и есть истинны и несомненны! А история призвана проиллюстрировать это примерами из прошлого.

То в истории, что не к нашей чести — скверно и неверно. Потому и неверно, что скверно! А мы — хорошие, в этом же никто не сомневается! Мы свершили гигантские свершения! А недостатки — были, случались, но это вина отдельных скверных людей, в крайнем случае глупых.

…Про ложь в политике говорить не нужно. Пропаганда как часть политики — о, это наше. Распропагандированный человек. Он злобно отвергает вашу правду! Потому что у него в голове — цельная и стройная картина мира, где он — прав и достоин все хорошего. А все зло и беспокойство от гадов, чужих, жадных и подлых. А без этого никак! Человеку потребно быть правым! И стоять за правое дело вместе с народом!

Так что ложь есть естественный, закономерный, необходимый элемент социального сознания, идеологии, кодекса.

Но. Мы о том, что подавляющее большинство ложь всей жизни обычно не ощущает, не понимает, не фиксирует сознанием: это среда обитания, составная часть атмосферы. И внезапное предъявление этой лжи вызывает у них активный протест.

Правда нужна людям не в первую очередь. В первую очередь необходимо выжить — то есть сохранять социум и обеспечивать его максимальную устойчивость. Объективная пропорция правды и лжи служит этой генеральной задаче. Это аспект информационного обеспечения социального процесса.

Но как нужна ложь!

Никто не совершенен.

Видов, форм и назначений лжи столько, что не перечислишь. Арсенал и аргументарий правды рядом и империей лжи выглядит просто дубинкой простодушного дикаря. И ни один род лжи не желает попадать под эту дикарскую дубинку!

Ложь во спасение. Самый исследованный вид. А что, вот так и признаться убийце, что ты именно тот, кого он хотел зарезать? Показать террористам ход к ядерному реактору? Помочь грабителю открыть сейф? Гм. Иногда за правду судят и дают срок за предательство — или расстреливают перед строем.

Ложь как сохранение ценной информации, распространение которой нельзя допустить. Правда как преступление. Все топ-секреты.