Верю тебе

Она встала и стащила футболку через голову. Три пары глаз уставились на нее. Эмма уперла руки в бока.

— А ну-ка, хватит смотреть на меня! Идите плавать!

— Пошли, мальчики, — позвал Раф. — Поплыли наперегонки на другую сторону.

Эмма быстро сбросила шорты, собираясь нырнуть, пока они не вернулись.

Она шагнула в воду и споткнулась, потому что в середине бассейна стоял Раф и смотрел на нее, как будто видел впервые в жизни. Его темные глаза горели, как угли, а взгляд медленно скользил по ее телу. Ей показалось, что она чувствует прикосновения его рук. Как загипнотизированная, Эмма не могла шевельнуться.

По волосам у Рафа стекала вода, капельки блестели в щетине на подбородке. Ей мучительно захотелось дотронуться до этого квадратного подбородка, почувствовать тепло кожи…

— Я выиграл! — хором закричали мальчишки.

— Я был первым! — кричал Рэнди.

— Нет, я! — возражал Габи. — Раф, ведь я был первым, правда?

Раф подплыл к другой стороне.

— Простите, ребятки. Я не видел, кто выиграл. Может быть, попробуете снова?

Эмма не слышала, что они ответили: она нырнула в бассейн. Холодная вода обожгла разгоряченное тело.

Потом они все вчетвером играли в «Марко Поло», и когда Эмма в следующий раз взглянула на часы, то ахнула.

— Боже мой, уже почти семь. Нам давно пора домой.

— У-у-у, — недовольно хором протянули мальчики.

— Еще пять минуток, — попросил Габи.

— Э, нет. Вы обещали выходить сразу, как я скажу, помните?

После очередного «у-у-у» дети нехотя поплыли к ступенькам в дальнем конце бассейна.

Эмма повернула туда, где оставила вещи, и вдруг заметила, что Раф не спешит к ним присоединяться.

— А ты что, остаешься?

— Хочу сделать еще пару кругов. — Он перевернулся на спину и лениво взмахнул рукой. Глаза у нее сузились.

— Собираешься наблюдать за мной?

Он криво усмехнулся.

— Ты обольщаешься.

— Если ты думаешь…

— Я появлюсь через часок и принесу пиццу.

— Пиццу?

— Я попросил твою маму не готовить сегодня. Куплю пиццу, устроим что-то вроде новоселья.

Он еще раз перевернулся и поплыл от нее ровным кролем.

Вытираясь и одеваясь, Эмма смотрела, как он плывет. Движения были четкими и сильными, но что-то в них ее смущало.

Она вдруг поняла: Раф был в футболке и футболка мешала ему.

Он и при температуре за тридцать ходил в рубашке с длинными рукавами и брюках.

Раф прятал свои шрамы!

От нее. Он не доверял ей.

Эмма насухо вытерла мальчишек. У выхода она оглянулась: Раф разрезал воду медленными сильными движениями.

Эмма вдруг вспомнила, какую пиццу он любит. Она подошла к краю бассейна, присела на корточки и, когда Раф коснулся бортика, похлопала его по плечу.

Он удивленно поднял голову, широко открыв глаза, потом улыбнулся.

— Я помню. Тебе без анчоусов.

— Мам! Мама! Ты где? — На лестнице послышался отчаянный топот маленьких ног.

Раф ушел на ужин к будущему издателю, и Эмма сидела в его квартире за компьютером одна. Она встала, чтобы открыть сыну дверь.

— Господи, что это?

Габи в грязной спортивной форме смотрел на нее полными слез глазами.

— Наш тренер уходит, мам. Что мы будем делать?

Эмма ввела его в офис.

— Тренер уходит? Когда?

— Через две недели. — Губы у него дрожали. — Его перебо… перего…

— Переводят?

— Да. В Даллас. — Габи вытер нос рукавом. — Остается еще пять недель до конца сезона, мам! Ну что нам делать?

— Я уверена, вам найдут другого тренера, чтобы…

— Нет! Он сегодня сказал на тренировке, что не может никого найти. Он обзвонил всех пап и даже мам. Все очень заняты.

Эмма прижала сына к себе. Преждевременное окончание бейсбольного сезона было для Габи трагедией.

Он отстранился и с надеждой взглянул на нее.

— Как ты думаешь, Раф может быть нашим тренером?

Нет! Еще не хватает, чтобы Раф стал для Габи неким бейсбольным идолом.

Надо было что-то отвечать.

— Не думаю, что Раф сможет выдержать такую нагрузку.

— Но…

— Я видела ваши тренировки. Тренер бегал между игроками, показывая, как играть.

— Но…

— Раф не может бегать, Габи. Он говорил мне.

Его темные глаза снова наполнились слезами.

— Ну как же быть, мама? Мы даже еще не выиграли ни одной игры.

Эмма сняла с головы сына бейсболку и провела рукой по влажным густым волосам.

— Вот что. Я сейчас выключу компьютер и, пока ты будешь мыться в ванне, постараюсь всех обзвонить и все выяснить, хорошо?

— Хорошо, — повторил он без особой надежды.

К тому времени, как Габи был готов идти спать, у Эммы были две новости: плохая и хорошая. Плохая состояла в том, что никто не хотел тренировать «тигров». А хорошей новостью — во всяком случае, для Габи — было то, что она сама решила стать их тренером.

— Мам! — Габи уставился на нее. — Но ты же ничего не понимаешь в бейсболе.

— Да, я знаю мало. Но вы уже сами многое умеете. Я немного подучусь. — Эмма поправила на нем пижаму. — Ну, как тебе это? Если я не возьмусь, вам придется закончить ее сезон.

Габи обвил ручонками шею.

— Спасибо, мамочка.

Эмма обняла его. У нее не было времени, но она скорее откажет себе в нескольких часах сна, чем огорчит сынишку.

Теперь нужно было как можно дольше скрывать эту новость от Рафа. Он не только будет сильно смеяться, но и поймет, что она хочет изолировать его от Габи.