Верка

К утру Верка уже мчала по Украине, которая вначале казалась очень знакомой и родной, но постепенно эта страна все больше и больше отличалась от Донбасса. Верке не терпелось увидеть Киев, в нем она еще не бывала, но любила город заочно. Ее мама в молодости жила в Киеве и много рассказывала детям о чудной красоте «матери городов русских», о его широких улицах, церквях, соборах и монастырях, о подземных лабиринтах, о красавце Днепре и о своей счастливой юности. Поезд стоял в Киеве очень долго, и Верка отправилась на прогулку. Она сразу узнала Владимирский собор, который располагался на возвышенности и хорошо был виден с вокзала, и пешком пошла в его направлении, рассматривая с умилением дома, вдыхая особый воздух, пахнущий булочной и осенней рекой, слушая милую украинскую речь и едва сдерживая трепет своего сердца. Кое-где еще сохранились следы бомбежек, кое-где еще остались пристроенные к большим домам времянки, но война не выжгла и не выветрила благодатный дух, исходивший из каждого камня старинного города. Владимирский собор поразил Верку красотой и величием, она не удержалась и вошла внутрь, – душа ее прониклась священной верой в Бога, который проникновенно смотрел с огромных икон, фресок, иконостаса и маленьких иконок. Народу было немного, Верка купила свечу, поставила ее туда, куда повелело ей сердце, и почувствовала, как всю ее наполняет необъяснимая, неземная благодать. Выйдя из собора, она прошла еще несколько кварталов и знакомым путем возвратилась на вокзал.

В поезд она села с праздничным настроением. Проводник заходил к ней в купе несколько раз, приносил пирожное и чай (от вина она отказалась) и сказал, что до самого Будапешта к ней никто не подсядет. Это обрадовало Верку, и она заговорила с венгром, для начала представившись и спросив, где находится город Шиофок. Проводник охотно ответил, что зовут его Милошем, а интересующий ее город лежит в центре Венгрии, славится своей древней историей, виноградниками и хорошими местами для отдыха. Верка призналась, что она – винодел и едет в Венгрию как специалист осваивать новые технологии производства вина. Это внесло теплую искру в их общение, в глазах Милоша исчезла настороженность, в словах появились нотки восхищения. Конечно, он прежде всего наговорил Верке с десяток комплиментов и заверил, что Венгрия примет ее с распростертыми объятьями. Потом спросил с загадочной улыбкой:

– А почему винодел Вера не пьет вина?

– Пью, но сегодня просто не хочу.

– Понимаю. Я, например, не употребляю спиртное на работе, хотя бывает искушение надрызгаться.

– Я от таких порывов далека. Мне нравится дегустировать вина, это, в отличие от вас, я обязана делать на работе. Наверно, минуты алкогольного искушения появляются у вас от неприятных пассажиров?

– В нашем деле пассажир всегда прав! Но действительно бывает: попадется такой зануда, что хоть убегай куда глаза глядят. А водочкой хочется иногда залить, как это говорят у русских, тоску, печаль, дурное настроение. Но с такой пассажиркой, как вы, приятно посидеть даже без выпивки.

– Спасибо. Жизнь сложна и разнообразна, в ней полно хороших и неприятных неожиданностей, но я убедилась в том, что вином можно смягчить горе только один раз. Дальше начинает развиваться худшая ситуация.

– Вы – мудрая женщина!

– У меня по этой части большой жизненный опыт.

– Вы замужем?

– Вдова.

– Такая женщина, как вы, не может долго оставаться в одиночестве.

– У меня есть друг, но в силу некоторых обстоятельств мы не можем воссоединиться.

– Вы так доверчивы!

– Это не лучший, но надежный способ самозащиты.

– Тогда и я буду с вами доверительным: вы не боитесь ехать в Венгрию?

– Нет, потому что не знаю истинного положения вещей.

– У нас сейчас очень неспокойно. Многие люди выражают недовольство тем, что в Венгрии находятся советские войска, что наша страна не может стать нейтральным государством, как, например, Швейцария. Лично мне ваши солдаты не мешают, моя работа меня устраивает, а если произойдет разрыв с вами, то это будет очень плохо, особенно для той части населения, чей доход связан с СССР.

– Я – специалист своего дела, мне тоже не хочется влезать в политику, но и я бы не хотела терять возможность поучиться у лучших виноделов Европы. Я ведь занималась производством токайского вина в Крыму.

– Значит, вы из Крыма!

– Да, это самое прекрасное место на Земле.

– Мне, по правде говоря, не очень нравятся советские вина. Но это потому, что я признаю только вина венгерские.

– Приветствую ваш патриотизм. Так все же – чего мне бояться?

– Ничего не бойтесь!

– Нет, мы договорились быть откровенными.

– Вам могут испортить настроение антисоветские выходки. Вы это заметите сразу, как только мы пересечем границу. Каждому венгру невозможно объяснить, что вы – мирный винодел, в вас видят, независимо от ваших намерений, чуть ли не врага Венгрии. Но это вовсе не означает, что вас начнут пинать ногами. Просто могут оскорбить невниманием, взглядом исподлобья, каким-нибудь неприятным словом. Я задержался у вас, простите, наверное, вам уже пора спать.