Верхний мир

Мы обнялись; она поблагодарила меня бессчетное количество раз.

Всю дорогу я притворялся, что ничего странного в том, чтобы подскочить и поймать ее за три секунды до того, как она, собственно, упала, нет. В какой-то момент мы оба посмотрели на лужу, в которую как раз плюхнулась с потолка еще одна капля.

– Я такого правда не предвидела, – сказала Надья.

– Я вроде тоже нет, – согласился я.

И даже сам почти себе поверил. Просто угадал, что она может поскользнуться, и решил спасти. Да, очень хотел посмотреть в эти изумительные глаза. Да, я это выбрал. Только вот главный вопрос – когда? Сейчас? Или тогда, во сне? Чем дольше я об этом думал, тем меньше смысла в вопросе оставалось. И тем неопределеннее было будущее – ну, как там все обернется с Ди и Резней… и могу ли я там вообще хоть что-то изменить. Последнее, что я подумал по дороге в класс 4С: вот ведь ирония какая! Я тут в само время каким-то образом заглянуть сумел, а поди ж ты, прусь на урок по истории для отстающих.

Глава 12 Риа. 15 лет спустя

Все у Линфорда в доме было такое… белое. Спиральные лестницы, стены, высокие потолки, кафель в подземном плавательном бассейне. Даже Линфорд, рассекавший посреди всего этого босиком и в джинсах цвета слоновой кости. Я даже не думала, что такие дома вообще есть в Лондоне, да еще в полумиле от нашего. Он меня никогда к себе не приглашал, пока мы встречались – уж не поэтому ли?

Технически это все еще был Восточный Далвич, но прозывался этот район «Пекерли-Хиллс» – типа как «Беверли», но не совсем, – потому как тут селились самые крутые черные профессионалы во всей Западной Европе. Родителей дома не было, старший брат тусовался в подвале, так что наверху мы с Оливией и Линфордом оказались одни.

Ждали, пока загрузятся файлы. Большинство из них – в формате «кью»: раззиповываться будут лет сто.

Где-то глубоко в этом сундуке с данными была зарыта мама. Я знала это, просто знала.

– Знаешь, вся эта шняга с растяжением времени, про которое ты гнала вчера… – сказала Оливия, пока все мы трое сидели перед громадным дата-порталом в кабинете у Линфордовой матери. – Она прямо сейчас со мной происходит. Вот секунду назад я подумала, что мы уже два часа пялимся на эту штуковину.

– Забавно, что ровно два часа как раз и прошло, – заметил Линфорд, даже не попытавшись не ржать.

И это когда Оливия вроде бы наконец-то протрезвела! Чертов бейквеллский пирог!

Идучи сюда, в кабинет, мы миновали кухню, а там на столе пирог стоял недоеденный, бейквеллский. Оливия уже успела загрузить себе в хлебальник целый кусман, когда Линфорд любезно сообщил, что его братец намешал в муку медицинского качества неон. Вышло так крепко, что десять человек его друзей, банко-нариков, выпечку не осилили. Сеть утверждает, что неон совершенно безвреден; его основная фишка в том, что он временно отключает ту часть мозга, которая проводит различия между гениальными мыслями и полным говном.

Вечер и так уже шел шиворот-навыворот. Оливии как бы полагалось сглаживать напряжение между мной и Линфордом и обеспечить немедленное отступление, как только у нас будут данные. Но в итоге это мы с Линфордом уже битый час нянчились с Оливией, а файлов доктора Эссо у меня как не было, так и нет. Я и без того себя всю неделю пинала, что храню от нее секреты, но сейчас, глядя как она катается по ковру… чувствовала себя немножко меньше виноватой.

– Мне уже начинать беспокоиться? – устало спросила я у Линфорда.

– Не. Пока до дому доберетесь, все уже выветрится. Кстати, – он повилял торчавшей изо рта палочкой от леденца, – ты сейчас с кем-нибудь встречаешься?

– Нет, – покачала головой я. – Не до этого как-то. Дел много с этой всей…

– А я – да! – радостно перебил он и ударился в подробный пересказ того, как именно и при каких обстоятельствах познакомился с новой любовью всей своей жизни.

Всю дорогу я про себя тихо вздыхала.

Вот этого Линфорда я помню. Жалкий, тщеславный. Единственное средство от неуверенности в себе – высокомерие. Все как-то сразу нахлынуло… Насколько же розовее наши отношения выглядели в зеркале заднего вида – куда розовее, чем с пассажирского сиденья.

Но я все равно сидела и вежливо слушала. Плана Б для добычи данных доктора Эссо у меня все равно никакого не было. Я просила Линфорда об услуге, и услуга эта была незаконная. Хорошо еще, что никаких чувств к нему у меня не осталось. Думаю, он сейчас так выставлялся и флиртовал со мной только потому, что не умел никак по-другому подкатить к девчонке. В общем, безвредно.

– Пятнадцать минут до окончания загрузки, – объявил он и аж просиял: в голову пришла новая идея. – Хватит времени, чтобы закончить экскурсию по дому.

Начали снаружи, где Линфорд поминутно расписал мне тот счастливый день, когда он выговорил себе пятнадцатипроцентную скидку на свою матовую черную «веспу». Пятнадцать процентов от шестнадцати кусков – это вообще-то много. Но это все равно означало, что перед домом у него стоит скутер за четырнадцать с лишним тысяч. Безумие, блин. Не удивительно, что он только о нем и треплется, будто сам его родил.