Верхом на раторне

— Ты сильная, — бубнил он, не глядя на неё, повторяя свою единственную заповедь, как будто это само по себе должно было защитить его. — Я видел. Я знаю. Тебя ничто не остановит.

Ей захотелось встряхнуть его.

Жур принюхался, а затем поскрёбся у нижней кромки тяжёлой дубовой двери. Чтобы он не унюхал, оно было слишком слабым, чтобы достичь обоняния Джейм, но она ощутила его интерес и его беспокойство.

— Ну, наконец-то нужная дверь, — с облегчением сказала Рута и подёргала ручку. — Чёрт. Заперто, а у меня нет ключа.

— Дай-ка мне попробовать. — Джейм проскользнула между кадетом и дверью, заслонив замочную скважину. Она выпустила коготь и изучила громоздкий замок.

Её перчатки с разрезами на кончиках пальцев были идеей Марка. Сначала она отвергла её, не желая использовать свои ненавистные когти для чего бы то ни было, но множество пар разорванных перчаток заставили её в последствии признать, что большой кендар был прав.

Её всё ещё изумляло, как спокойно он воспринял её уродство. Когда когти появились впервые, выдавая в ней кровь шанира, отец выгнал её прочь, в Призрачные Земли, где некуда было идти, кроме как через Барьер. В Тёмный Порог. В Дом Мастера. Ей было тогда всего лишь семь лет.

В тоже время, чистокровные кендары, такие как Марк, никогда не были шанирами. Возможно, это делало их более терпимыми, чем уязвимых хайборнов.

Вот если бы с ней сейчас был Марк, вместо этого меркантильного полукровки — но она была не в состоянии обеспечить своего старого, доброго друга большим, чем Серода. Марку будет лучше вместе с её братом. Она задумалась, не предложил ли уже Тори старому воину место в своей общине. Марк имел на это все права, и никто не заслужил этого больше, чем он. И всё же…

Потеряла, снова подумала она, с внезапно нахлынувшим одиночеством. Потеряла Марка, Тирандиса и Тай-Тестигон и вот я здесь, никому не нужная.

Затем она дала себе мысленную затрещину. Серод был прав, забери его тьма. Ничто её не остановит, ни отчаянье, ни потери, и уж конечно не здравый смысл. Это была новая жизнь. Она опять начала всё сначала, как и много раз до этого, и будет продолжать поступать так снова и снова, пока не добьется своего.

Замок заскрежетал. — Ну вот.

Скрепя петлями, дверь медленно ушла внутрь. Из мрака комнаты пришёл поток горячего воздуха — Хаааа… — и нити паутины вплыли в холл. Вместе с ними пришел острый едкий запах, усиленный в восприятии Джейм через чувства Жура. Только наткнувшись на противоположную стену зала, она поняла, что отскочила назад. Барс тоже отступил, а затем повернулся, сжался и вспрыгнул ей на руки. У неё чуть не подогнулись колени. Почти полностью взрослый, он был уже слишком тяжёлым для неё.

Рута и Серод смотрели на неё с широко раскрытыми глазами.

— Ну и запах… — сказала Джейм, неистово чихая.

— Какой запах? — спросила Рута, слишком заинтригованная, чтобы отвести глаза.

— Комната затхлая, — нетерпеливо сказал Серод. — Вот и всё. Ты. Освети покои моей леди.

Рута скорчила ему рожу и исчезла внутри.

— Что такое? — прошипел Серод.

— Я… не знаю, — ответила Джейм, пытаясь сместить вес барса, чего у неё не получилось… совсем.

Внутри, сталь заскребла по кремню, и свет свечи выпрыгнул в коридор. Рута сдавленно вскрикнула. Джейм, не раздумывая, столкнула негодующего барса и проскочила мимо Серода в комнату.

Кадет застыла в первой из трёх комнат, держа свечу и с изумлением оглядываясь. Низкий покой был полон тяжёлой мебели, угрюмой и нечёткой под тонкими покрывалами: массивное кресло рядом с камином, стол, мельком замеченная в просторной соседней комнате большая мрачная кровать, её стеганое покрывало скомкано и вздулось.

— … хаа-ххаа-а… — вздыхали открытые отдушины ведущие в зал тлеющего железного дерева тремя этажами ниже. Когда анфилада комнат выдыхала в холл, её горячее дыхание волновало стены и потолок, которые были окутаны чем-то белым, полупрозрачным и бледно светящимся.

— Фу, — сказал Серод, заглядывая внутрь. — Опять пауки.

— Я так не думаю, — ответила Джейм.

Она быстро нагнулась, опасаясь волосков, которые плыли вниз на неё, как будто слепо нащупывая лицо. Она заметила, что не все они были скручены в одиночные пряди, некоторые имели вид полых бескостных пальцев, сливавшихся выше в дряблые рукава. Стены и потолок анфилады комнат были увешаны гирляндами перепутанных иллюзорных форм, плавающих в мерцающем свете. Взволнованные горячим дыханием отдушин и тягой из открытой двери, они, казалось, вяло хватали друг друга под потолком комнаты.

— Осторожнее, — сказала она, касаясь руки Руты, чтобы та опустила свечу. — Не хватало только от нечего делать спалить весь замок.

Серод фыркнул.

Они все почувствовали необходимость говорить тише, за исключением Жура, который заглядывал в комнату из зала и тревожным чириканьем звал Джейм на выход. Поскольку она не обратила на него внимания, он прокрался внутрь и прижался к её ногам. Через мгновение Серод в спешке присоединился к ним, всколыхнув при этом море призраков наверху.