Верхом на Сером

После краткого отдыха они вновь двинулись в путь. Стрелка златорыска мигала все чаще и настойчивее, словно поторапливая их: соберитесь с силами, уже близко. Но силы были на исходе. Сашка то и дело бросала озабоченные взгляды на Тобиаса – мертвенно-бледный, он слабел с каждым часом. И вот за очередным поворотом в темных катакомбах показалось легкое ровное сияние. Сашка, мертвой хваткой вцепившись в руку Тобиаса, прокралась в пещеру, стараясь ступать бесшумно, так как любой звук, даже едва слышный шорох, превращался под высокими сводами в гремящий камнепад. Подземелье было освещено неярким голубоватым светом. Сашка осмотрелась и замерла от восхищения – мягкое свечение струилось из дальнего закутка, где в грубо сколоченной клетке стоял, осторожно перебирая копытцами, единорог. Белоснежная шелковая грива почти касалась земли, а посреди лба красовался длинный витой рог. Сашка поразилась: ей казалось, что единорог должен напоминать лошадь, но он был скорее похож на олененка – стремительный, тонконогий, с огромными доверчивыми глазами.

Сашка непроизвольно подалась к нему, но Тобиас торопливо схватил ее ладонь и приложил палец к губам. Сашка проследила за его взглядом и замерла от ужаса: то, что поначалу показалось ей небрежно брошенным мотком толстого каната, на самом деле было огромной змеей. Хотя нет, не огромной – просто гигантской. Поражающей воображение своими размерами. Сашка невольно отступила, и камешек, сдвинутый ее ногой, покатился по уступам, громыхая, как лавина в горах. Она втянула голову в плечи и бросила виноватый взгляд на Тобиаса. Но все его внимание было приковано к живому клубку, поблескивающему иссиня-черной чешуей.

Вдруг за их спинами раздалось тихое зловещее шипение. Тобиас быстро обернулся, а Сашка зажмурилась от леденящего ужаса. У нее не было сил открыть глаза и заглянуть в немигающие глаза чудовищной змеи. Она проклинала себя за трусость и вдруг осознала: в пещере царит абсолютная тишина, словно в могильном склепе.

– Ну же, открой глаза, посмотри, что стало с твоим приятелем, он просто о-ка-ме-нел от страха, – раздался ехидный свистящий шепот.

– Нет, ни за что не открывай глаза, – раздался мелодичный перезвон.

– Ах ты, паршивая кляча! – разъяренно зашипел первый голос, и Сашка услышала мерзкий скрежет, словно по камням заскребли стальные пластины.

– Это василиск, его взгляд навеки обращает в камень, берегись! – торопливо звенел серебряный колокольчик.

– Замолчи, замолчи сейчас же, иначе… – звуки ожесточенной борьбы и пронзительное жалобное ржание, последовавшие за этой угрозой, были страшнее любых слов.

Дрожа всем телом, Сашка на мгновение приоткрыла глаза – рядом стоял Тобиас, вернее, неподвижная статуя, запечатлевшая его в тот миг, когда он поднял клинок, готовясь до последней капли крови защищать ее, Сашку. Она закричала от ужаса.

– Что, убедилас-с-с-сь? – раздалось зловещее шипение рядом с ее левым ухом. Сашка лишь молча глотала слезы, которые неудержимо текли из глаз. Тобиас погиб. Превратился в камень. И это она затащила его в Лабиринт на верную смерть.

Василиск явно наслаждался жалкой беспомощностью жертвы.

– Ну что ж-ж-ж-ж, я мог бы раздавить тебя, как жалкую букаш-ш-ш-шку. Но в этой пещ-щ-щере бывает так скуш-ш-ш-ш-шно. Пожалуй, я сохраню тебе ж-ж-жизнь. Пока. Я хочу, чтобы ты взглянула в глаза своей с-с-с-смерти.

Сашка почувствовала, как по ее голени скользнуло что-то холодное, шершавое, и содрогнулась от отвращения. Не открывая глаз, она опустилась на землю и легла, подтянув колени и обняв их обеими руками. В пещере не было слышно ни единого звука, кроме гулких капель воды, которые словно отсчитывали последние часы и минуты ее жизни. Сашка провалилась в спасительное забытье.

– Проснись! Скорее! – прозвенел серебряный колокольчик. – Он ушел, но скоро вернется! Ну же, беги!

Сашка открыла глаза. Пещера была пуста. Если не считать серой, как бетон, статуи Тобиаса с занесенной для удара рукой. Сашка поспешно отвела взгляд – видеть это было невыносимо. Единорог метался по клетке, выбивая копытцами легкую дробь.

– Скорей же, скорей! С минуты на минуту он будет здесь! – звучал перезвон в Сашкиной голове.

– Я тебя тут не брошу, – пробормотала она и бросилась к клетке, на ходу вынимая из ножен клинок. Но перерубить толстые прутья или взломать замок ей оказалось не по силам.

– Это бесполезно. Разрушить замок может только яд василиска. Ему даже нет нужды охранять меня. Ему просто нравится издеваться надо мной и теми несчастными, которые придут сюда с пустыми надеждами, – прозвенел серебряный голос.

– Значит, надо добыть яд, – сказала Сашка. Она услышала мерзкое шуршание и быстро вернулась на прежнее место.

– Эй, где ты, старая гадюка? Я готова взглянуть тебе в глаза, – дерзко прокричала она.

– А-а-а, ты наконец очнулась, глупая девчонка? – раздалось где-то совсем близко.

– Твой взгляд убивает мгновенно?

– О да… К сожалению. Иногда так хочется продлить удовольствие…

– А что, зубов у тебя уже не осталось?

– Ш-ш-ш-што?!! – взвился василиск. – Да как ты смееш-ш-ш-шь?!