Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода

В тот же день я решил взобраться на один из древнейших склонов горы. Я уже заметил, что этот склон – мечта любого скалолаза: скала была такой твердой, что любой выступ на ней мог выдержать полный вес человека. Значит, можно было очень быстро взобраться наверх. Но, поднявшись метров на тридцать, я не обнаружил ничего, за что можно было бы ухватиться – ни справа, ни слева, ни вверху. Я подумал: «Вниз я не пойду, это было бы не по-мужски». Но тут оказалось, что спуститься я все равно не смог бы, даже при желании. Несколько раз по пути наверх я подпрыгивал, чтобы ухватиться за следующую опору, и теперь неминуемо соскользнул бы в пропасть. Ситуация была поистине напряженная. Я никуда не мог сдвинуться и постепенно уставал. Только жители таких плоских стран, как Дания, способны попасть в столь глупое положение. Я вспомнил, что никогда нельзя смотреть вниз, но подумал: «Если не посмотришь, никогда не узнаешь ничего про свой ум». Я уже представлял себе, сколько места займу, лежа распластанным на камнях, и размышлял, кто первым найдет мое тело: люди или шакалы. Силы уже почти оставили меня, когда я почувствовал близость чего-то бесконечно любящего. Оно было светлым, по-женски мягким и ощущалось как легкий бриз. Он прижал меня к скале и одновременно поднял сантиметров на десять – и под пальцами оказалась расщелина, которой я снизу не видел. Остальное было легко, и когда я через несколько минут вкатился на плато, то – с удовольствием признаюсь – мои глаза были влажными от слез. «Я обещаю работать еще больше», – это все, что я мог сказать. Я обещал это без конца, снова и снова.

Силы уже почти оставили меня, когда я почувствовал близость чего-то бесконечно любящего.

^{Она полна любви}

Так вмешалась Белая Освободительница, это я знал точно. Когда я потом ходил туда-сюда по плато, повторяя ее мантру, она также благословила и мой ум. Небо стало цвета розового кварца, и, когда я посмотрел под ноги, камни превратились в колокольчики, дордже и цветки лотоса, символы тибетского буддизма. Там, наверху, в ее Чистой стране, я провел несколько часов. Возвращаясь в обычный мир, я был так счастлив, что пригласил студенческую группу мулатов, которых встретил при спуске, домой на чай. Обычно они были не особо популярны у местных крестьян. Причиной нелюбви была привычка мулатов бросать в воздух кусочки целлофановых пакетов в качестве жертвоприношения. Коровы буров любили есть этот целлофан, но не умели его переваривать, и каждый год от запоров умирало много животных.

Родезия

Еще одним незабываемым событием стала поездка в Родезию (сегодня Зимбабве), где в Солсбери (сегодня Хараре) была маленькая медитационная группа. Движущей силой был Джордж, еще один полицейский из Гонконга, нашедший себя в сфере страхования. Он разъезжал везде и оценивал ущерб, нанесенный террористами. Джефф поведал ему однажды о своем интересе к буддизму, но тот только покачал головой и уже было списал своего старого друга со счетов. Пару недель спустя он ехал на своем стареньком «Пежо», и вдруг его ослепило золотистое сияние прямо на капоте машины. Это был Будда. Он так ярко светился, что Джорджу пришлось съехать с дороги. И пока он там сидел и приходил в себя, метрах в ста перед ним на предназначенной ему мине подорвался автобус, полный местных жителей. Это было его личное введение в буддизм.

Мы полетели в Солсбери в тот день, когда люди Мугабе сбили зенитной ракетой «земля – воздух» гражданский самолет и жестоко расправились с выжившими пассажирами. Мы надеялись купить дешевый билет. Это нам не удалось, зато мы были в самолете одни. Когда из иллюминатора стало видно столицу, в небо поднялись два древних английских истребителя «Хоукер Хантер» и сопровождали нас, попеременно включая и выключая двигатели. Возможно, это делалось для того, чтобы выпущенные ракеты, которые гораздо быстрее самолетов, летали между ними зигзагами, пока не перегрелись бы и не разбились.

Мы полетели в Солсбери в тот день, когда люди Мугабе сбили зенитной ракетой «земля – воздух» гражданский самолет и жестоко расправились с выжившими пассажирами.

Что касается архитектуры, то Солсбери ничем не отличался от городов северной Англии. Его жители были отважными. Они демонстрировали типично английское присутствие духа и блюли стиль, хотя их врагов вооружал весь мир. В аэропорту Джефф поздоровался с одним старым другом, потерявшим руку. Его примитивный автоматический пистолет марки «сделай сам» заклинило, когда он собрался снять с деревьев повстанцев, вооруженных первоклассными автоматами АК-47. Его единственным комментарием были слова: «Так бывает».