Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода

Какая свобода! Я наслаждался работой, целый день спиливая деревья низкого качества. К счастью, на моем пути не было буков и дубов. Никто не давал никаких советов, и некому было пугаться, когда я хотел испробовать интересную новую технологию. Если одна бензопила застревала, я всегда мог ее высвободить второй пилой – в Швеции такая роскошь была нам недоступна. Когда становилось слишком темно, чтобы работать, я ехал на джипе в Нью-Йорк и давал поучения в центрах Кхенпо Катара или Ламы Норлы. За поучениями следовала дискотека, и где бы я ни просыпался утром – ровно в восемь я скатывался по всем этажам к джипу. Этому быстро учишься. Если в Нью-Йорке машину отгоняли на штрафстоянку, ее освобождение стоило 130 долларов и отнимало массу времени.

Лекс опять предоставил мне пару часов в своей радиопрограмме, и после эфира в центр Кхенпо Катара пришло много новеньких. Я день и ночь дарил этому городу все самое лучшее, что мог, – но несмотря на все мои усилия веселые люди уходили, а те, кто оставался в центре, год от года становились все чопорнее. Это было похоже на неизлечимую болезнь. Предполагаю, что за этим стояло протокольное влияние «Дхармадхату», организации Трунгпы Тулку.

Когда земля была очищена – а выкорчевывать пни бульдозером было особым удовольствием, – приехал доктор Шен и сказал: «Спасибо за твой вклад, но ты слишком хорош для этой работы. Вот немного денег, поезжай послезавтра в Бронкс, прочти лекцию в нашем храме».

Здание китайского храма заметно выделялось на фоне разоренного гетто. Кармапа, Ханна и я уже бывали там в качестве почетных гостей, и я тогда заметил, как высоко Кармапа ценил доктора Шена. Мои поучения понравились даже традиционным, любящим правила китайцам. Но несмотря на их пожертвования мне все равно не хватало денег на все, что хотелось сделать этой чудесной осенью. Поэтому я устроился на работу к одному бывшему монаху по имени Шераб. Теперь его звали Барри, он ремонтировал старые дома на Манхэттене и сдавал их за большие деньги. Его колено, которое Кармапа вылечил в Женеве, было по-прежнему в полном порядке. Помимо прочих дел он еще с удовольствием устраивал небольшие, но яркие выставки, которые привлекали внимание общества к положению тибетцев. Когда-то в присутствии Барри я рассказывал Кармапе о том, как копал ямы для бассейнов, чтобы заработать на распространение Дхармы. Кармапа выслушал и обратился к Барри со словами: «Если ты когда-нибудь наймешь Ламу Оле на работу, плати ему хорошо». – «Естественно», – пообещал Барри, и Кармапа подмигнул ему: «Ты все равно не сможешь заплатить столько, сколько на самом деле стоит его труд». Но я не обижался. Десять не облагаемых налогом долларов в час за удовольствие ломать стены – для того времени совсем неплохо.

Мои поучения понравились даже традиционным, любящим правила китайцам.

Я работал в огромном старом доме на 168-й улице в Гарлеме. Здание находилось напротив пресвитерианской больницы. Кувалда приятно тяжелила руку, и я не тратил времени понапрасну. Пока мы опрокидывали стены и освобождали заваленные мусором помещения подвала, я досконально ознакомился с семидесятилетней историей американского материализма. Какое разбазаривание сырья! В Европе, которая всегда перерабатывала вещи в военных целях, выбрасывать приходилось намного меньше. Мы работали как лошади, и Барри каждый день заезжал к нам на своем красном «Кадиллаке». На другой стороне улицы тоже не было скучно: очевидно, где-то воевали между собой местные банды. Каждые четверть часа выли сирены «скорой помощи», и я видел пациентов, у которых было отстрелено полголовы. Стычки между пуэрториканцами и другими латиносами были более жестокими, чем войны негритянских группировок. За последние годы рост числа убийств и потребления кокаина стал нормой, и в гетто даже дети разгуливали с огнестрельным оружием.

Постепенно приходили приглашения из других штатов, и настало время ехать дальше. Я выбрал испытанное американское транспортное средство «бедного человека» – автобус «Грейхаунд». За сто долларов на нем можно было две недели ездить по всей стране. По пути много видишь и в любом месте можешь прерывать поездку. На автовокзалах и вокруг них, часто в немыслимых условиях, обитал самый низший из всех слоев американского общества.

Я выбрал испытанное американское транспортное средство «бедного человека» – автобус «Грейхаунд».