Верховная. По тропе из еловых веток

Каиса продолжила смеяться и, казалось, даже Лойд едва сдерживался, чтобы не составить ей компанию. Тайком наблюдая за ним, я вдруг вспомнила, что так и не узнала ответ на давно мучивший меня вопрос:

— Но как вам удалось пробраться через защиту? До сих пор ума не приложу.

Мужчина перевел на меня взгляд и сдержанно повел плечом. А когда уже было хотел ответить, в саду появился Эджилл. Как всегда сдержанный, бесстрастный и немножко хмурый. Поздоровавшись с нами, он наклонился к своему господину, что-то шепча на ухо. Мы с Каисой переглянулись. Девочка заметно напряглась, отложив в сторону тарталетку, которую хотела съесть.

Энергетика Лойда переменилась. Она не стала колючей, скорее туманной, и это хоть немного, но радовало. Не хотелось бы получить очередную плохую новость.

Каиса, видя моё смятение, ободряюще сжала мою руку под столом. Это показалось мне таким трогательным, что на мгновение все невзгоды как будто исчезли из этого мира.

— Маркиза Орнелл просит твоей аудиенции, — наконец произнёс король. — Что ей от тебя нужно?

С губ сорвался тяжёлый вздох. Но деваться было некуда. Собравшись с мыслями, я поведала ему историю Кэролайн Орнелл. Мужчина слушал внимательно, не перебивал и не сомневался в моих словах. Всё же, их в любом случае представлялось возможным проверить. Да и кто бы в моём положении посмел лгать тому, кто ещё вчера спас твою шкуру от растерзания гиенами?

— Не знал, что такое возможно, — заключил Лойд.

— Поверьте, я тоже, именно поэтому мой друг сейчас пытается всё выяснить.

Король коротко кивнул, хотя мыслями уже был далёк от этой маленькой беседки среди цветущего сада. Пожелав нам приятного продолжения трапезы, он ещё раз уточнил про ведьмин обет и удалился вслед за Эджиллом.

Мы с Каисой остались одни. Чтобы не тянуть со столь важной деталью, я поклялась ей в верности и пообещала свою защиту. Помогать ребёнку не столь обременительно, чем следовать за взрослым правителем, чьи взгляды могут поменяться в любой момент. А находясь рядом с принцессой, я могла бы стать для неё магическим наставником. Хоть мои силы и были ограничены, знаний за долгие годы накопилось достаточно.

— Ты заметно выдохнула, когда дядя сказал, что обет нужен мне, а не ему, — вдруг заговорила Каиса и совсем по-детски добавила:

— Почему?

Я прикусила краешек губы, не зная, что ответить. Но ответ нашёл меня сам. Лгать этой малышке не хотелось, даже если тема была отнюдь не из простых:

— Твой дядя порой ведёт себя очень странно.

Я описала ей случившееся в лесу и в маркизате, опустив жестокие подробности. Больше меня волновал его поступок по отношению к Эджиллу, поэтому я сделала акцент именно на нем.

— Дядя проклят.

Всего два слова, а во мне поднялся целый шквал эмоций. Новая информация не хотела укладываться в голове. Проклятья были очень сильной магией, и далеко не каждый мог ею воспользоваться. Проклиная кого-то, ты загоняешь в могилу и себя. Но что самое интересное — если король в самом деле находится под воздействием, то его почти невозможно было ощутить.

— Это сделала моя мама, когда умирала, — продолжила Каиса. — По ошибке.

Каиса сделала глоток чая. Наверняка эта тема была для неё травмирующей. Хоть я пока и не понимала, как такое могло произойти.

— Уверена, что хочешь мне рассказать?

Разумеется, я хотела знать правду, но не слишком дорогой ценой. Причинять боль ребёнку своим излишним любопытством было неправильно.

— Я была совсем маленькой, когда это произошло, маму почти не помню, — честно призналась принцесса. — Я иногда скучаю по ней, но дядя для меня дороже. Он очень много для меня сделал, а у меня так и не вышло ему помочь.

Наступила неловкая пауза. Я прикусила изнутри щеку, размышляя, что могла бы сказать или сделать в такой ситуации. Обнять Каису, несмотря на её открытость, виделось мне грубым нарушением её личного пространства, а говорить слова поддержки бесполезной тратой времени.

— В чем заключается суть проклятья?

Девочка ответила, не раздумывая:

— Оно сложное, с кучей всяких дурацких ответвлений, — фыркнула она. — Для начала ты должна знать о последствиях его воздействия именно на дядю. Как правитель, он должен быть сдержан и не показывать свои эмоции другим, с чем он блестяще справляется, вот только цена у этого очень большая!

Каиса важно вскинула подбородок и выставила перед моим носом указательный палец:

— Все его плохие эмоции обостряются! Особенно, если они связаны с дорогими ему людьми.

Я нахмурилась, пытаясь уложить услышанное в голове. Наверное, в этом, и правда, был смысл. Ведь тогда, в лесу, король напал на Эджилла даже когда понял, что это был не враг. Излишнее беспокойство могло перерасти в неконтролируемый гнев. И от сэра Стенсена тогда ничего не зависело.

Повезло, что мое хождение по лесу во сне не отразилось на Лойде плачевным для нас всех образом. Я его будоражила, интриговала, интересовала. Проклятый король испытывал по отношению ко мне большой спектр чувств и эмоций. И пока ни одна из них не превращалась во что-то плохое. Впрочем, была ли я настолько самонадеянна, чтобы считать себя ценным для этого мужчины человеком?