Верховная ведьма

— Хорошо, закутаете девочку потеплее, и я помогу поднять её на голубятню, — хмуро согласился дядька.

— Спасибо.

В доме белой ведьмы было тихо, Мина дремала после гимнастики (ей каждое усилие пока давалось с трудом), а Лора хлопотала на кухне. При виде незнакомого мужчины, она вдруг засмущалась, но, бросив взгляд на Верховную, облегчённо улыбнулась и пригласила гостей в дом.

— Это Михей Лагрон, — представила дядьку Рада. — Он мой родич.

— Очень приятно, Лора, — поклонился мужчина. — Я много слышал о вас от племянницы и Рогана, и знаю о беде Мышки. Сочувствую вам обеим.

— Спасибо, — грустно улыбнулась белая. — Раздевайтесь и проходите в гостиную. Рада, будете осматривать Мину?

— Нет, сегодня я хочу показать вам проклятие Агавы, так что это вы одевайтесь, Лора. Мы идём на улицу. И Мышку тоже нужно тепло одеть, Михей поможет донести её до голубятни на соседней улице — оттуда должен просматриваться вид на Холан. Сейчас на дворе солнце, думаю, свежий воздух пойдёт девочке на пользу.

— Я не понимаю, — нахмурилась Лора. — Мину-то зачем?

— Чтобы понять, её состояние — это боль души или готовность принять тьму.

— Нет, — женщина побледнела и чуть не упала, успев схватиться за дверной косяк. — Не может быть.

— Может, — нахмурилась Рада. — Мне это тоже не нравится, но мы обязаны проверить, сами понимаете, — и девушка тихо позвала. — Хран.

— Верховная? — появился перед ней енот-домовой.

— Проверь, живёт ли кто-то рядом с голубятней? Мы хотим…

— Я слышал, сейчас узнаю, — и домовой исчез.

— Мышке ничего говорить не будем, — сказала Рада. — Просто понаблюдаем за ней. Если девочка ничего не почувствует, значит, и говорить тогда не о чем.

— Пусть будет так, — тихо ответила белая и ушла собирать ученицу.

— Как хорошо, — щурилась на солнце девочка, которую бережно нёс дядька вслед за Лорой и Радой. — Вам не тяжело, Михей?

— Ты настоящая мышка — ничего не весишь, — хохотнул мужчина. — Отъедайся поскорее, а то задуют весенние ветра, придётся ходить с карманами, полными камней, иначе тебя сдует прямиком в ближайший лес.

— Ага, а там деревья, хоть за какое-нибудь да уцеплюсь, — важно ответила Мина и захихикала вслед за хохотом дядьки.

— Какой у вас родич славный, — шепнула Лора, взглянув на Верховную. — Интересный мужчина.

— Сейчас не отдам, — тихо ответила Рада, но потом подмигнула белой. — А вот, когда всё утрясётся-успокоится, милости прошу в Греновис, погостите, определитесь, а там — всё в руках Единого.

— Да я просто так сказала, — вспыхнула Лора и засмеялась. — Но за приглашение спасибо. Я подумаю.

— Хозяйка, — внезапно возник у ног девушки енот-домовой, — вон двор с голубятней, — и он махнул лапкой в сторону коричневых ворот. — Хозяев нет и давно, так что мы никому не помешаем.

— Отлично, — Рада распахнула калитку и пропустила во двор всю компанию, которая остановилась и задрала вверх головы. Над ними закружили голуби — худые, ободранные, они опустились на снег и затоптались вокруг людей, жалобно воркуя и заглядывая в глаза. — Ох, птицы умирают от голода, — ужаснулась Рада. — Хран, Лесик, принесите быстро хлеба и миску воды, нужно покормить этих несчастных.

— Да уж, бедняги, бросили вас тут хозяева, — Михей аккуратно поставил на ноги Мину и потопал к голубятне. — Дамы, вы постойте пока здесь, мне нужно проверить ступеньки, а то полезем наверх и свалимся всей толпой.

— Правильно, — закивали женщины. — Нам переломы не нужны.

Тут вернулись домовые и все начали кормить голубей, кроша хлеб и бросая в снег зерно (Хран расстарался).

— Я теперь стану приходить сюда каждый день, — пообещала вслух Мина. — Но птичкам пропасть не дам.

— Честно говоря, я никогда не обращала внимания на эту голубятню, — повинилась Лора. — Знала, что стоит, да и только. По-видимому, хозяева собирались в спешке, им было до голубей, но вот так бросить беззащитных птиц — это…

— Война, — жёстко кинула Рада. — Она во всём виновата.

— Но войну несут люди, — тихо заметила Мышка.

— К сожалению. И жадных до власти и денег среди нас очень много: ограниченных, бездушных, просто гадких людей, которые живут лишь дурными инстинктами — обидеть слабого, унизить беззащитного, убить соперника, а потом хвастаться своей победой, как подвигом, — и Рада от злости пнула ближайший сугроб, подняв тучу снега. — Ненавижу!

— Тихо, — обнял её вернувшийся от голубятни дядька и прижал к себе. — Выдохни и успокойся. Сама знаешь, ты — Верховная, скажешь что-нибудь сгоряча, а пострадать может невиновный, оказавшийся рядом.

— Прости, — она уткнулась лбом в тулуп Михея, постояла так немного, остывая, а затем спросила. — Ну что ступеньки… ?

— Крепкие, а наверху ещё и площадка вместительная имеется, так что подбирайте ваши подолы, дамы, и полезли наверх, — улыбнулся дядька.

— У меня штаны, — заметила Рада.

— Значит, отправляйся первой, потом Лора, а уж затем и мы с Мышкой.

Взобрались наверх без приключений, женщины заняли площадку, а дядька устроился на нижних ступеньках, посматривая по сторонам.

— Лора, Мина, внимательно посмотрите на город, — приказала Рада. — Что вы видите?