Верховное командование 1914–1916 годов в его важнейших решениях

По настоянию верховного командования с июля месяца в Софии вновь были начаты переговоры о присоединении Болгарии к Центральным державам. Ведомые очень искусно принцем фон Гогенлоэ-Лангенбург, а также новым немецким военным атташе майором фон Массовым, они привели к тому результату, что в конце августа в германскую Главную квартиру явился болгарский представитель, тогда подполковник, Ганчев для переговоров о военной конвенции. Внутреннее побуждение к этому коренилось, видимо, во взгляде Болгарии, что со стороны Антанты она не найдет поддержки в своих национальных притязаниях на получение областей Сербии и Румынии, населенных болгарами. Даже в вопросе о расширении территории за счет Турции она мало рассчитывала на партию, поддерживаемую Россией, в то время как переход ее на сторону Центральных держав приносил с собою, благодаря большой ширине размаха взглядов государственных людей Турции, тотчас же горячо желанную часть турецкой территории к западу от Марицы. Что независимо от этого вера в силу Центральных держав и конечную победу их доброго дела при этом имела вес, об этом едва ли стоит упоминать.

Конвенция была заключена 6 сентября в Плессе между генералом Конрадом фон Гетцендорфом и фон Фалькенгайном, а также подполковником Ганчевым, Турции было предоставлено право присоединиться к ней в полном объеме.

Согласно конвенции, Германия и Австро-Венгрия каждая 6-ю дивизиями в течение 30 дней, Болгария, по крайней мере, 4-мя дивизиями[163] в течение 35 дней должны были быть готовы на границе Сербии к оперативным действиям. Общее начальствование над этими войсками должен был принять генерал-фельдмаршал фон Макензен. Германия хотела, если бы предприятие получило желанный ход, расположить в Варне и Бургасе смешанную пехотную бригаду и позаботиться о проведении подводных лодок в Черное море для защиты, в пределах возможного, болгарских берегов. Этим путем надеялись благоприятно повлиять на те круги населения, которые держались относительно русских недостаточно устойчиво.

Сверх того Болгария обязалась не позже 21 сентября мобилизовать упомянутые 4 дивизии и, по крайней мере, еще с одной дивизией 11 октября вступить в сербскую Македонию. Взаимно Германия признала себя готовой оказать Болгарии, кроме значительной финансовой военной поддержки, еще помощь военными материалами, насколько это позволят собственные потребности. Германия также обещала побудить Турцию пойти на удовлетворение пожеланий Болгарии защитить гавань Дедеагача против неприятельских высадок и передать назначенные для сего войска под болгарское командование. Чтобы предупредить нежелательные инциденты, было оговорено, что Болгария относительно Греции и Румынии до окончания операции против Сербии должна сохранять безусловный нейтралитет, если только эти государства дадут уверение оставаться нейтральными и не захватывать сербской территории. Прибавка о том, что Болгария должна предоставить полное передвижение из Турции и в Турцию войск и материалов, как только делался бы открытым путь через Сербию, путь по Дунаю или связь через Румынию, могла показаться излишней, но она подсказывалась существовавшей на Балканах обстановкой.

Договор осуществлял так давно и жгуче ощущаемую возможность сделать реальный шаг на пути урегулирования положения дел на юго-востоке. Приобреталось крайне много.[164]

Раз удавалось устранить Сербию как боевую величину – а в этом не сомневались, – то отпадала фланговая угроза для Австро-Венгрии и с этим исчезала югославянская угроза.

Восстановление связи с Турцией обеспечивало вероятное сохранение Дарданелл и несло с этим окончательное изолирование России от ее союзников. Оно же открывало перспективы новых возможностей для турецкого ведения войны в Азии.

Присоединение Болгарии к союзу Центральных держав и результаты, которые этим достигались по отношению к Сербии, не могли остаться без влияния и на позицию Румынии.

Источники для получения жизненных припасов и важного сырья, особенно меди, также входили в содержание выгод.

Подготовка наступления на Сербию