Верховные правители

- Это произошло во времена деда. Забастовка на железной дороге задержала доставку ценных товаров, которые он отправлял на рынок. Он заставил губернатора послать гвардию. Поезда снова поехали - ценою восьмидесяти двух жизней. Большинство убитых были женщинами и детьми. Бойня в Колома. Это описано в учебниках истории.

- Ты этого стыдишься.

- По-твоему, напрасно?

- Дорогой, тебя мучают благие порывы и то, что ты считаешь дурным наследием.

Каждый человек по-своему разрушает свой душевный покой. Он поверяет себя собственными представлениями о добре и зле, пытается понять свои пределы. В критической ситуации нестойкая добродетель терпит поражение. Я не вижу оружия, капитан. Это не солдат.

- Те люди имели право на жизнь.

- Твой дед не убивал их. Он сделал то, что считал правильным.

- И это его оправдывает?

- Другого выхода не было. И вообще нельзя судить людей прошлого сегодняшними мерками. Я убеждена, что ты стремишься к тому же, к чему стремился Джозеф Эндрью. Просто ты называешь это иначе.

- Как?

- Слава.

Ее ответ удивил его.

- Слава?

- Я имею в виду славу в понимании крестоносцев. Ты хочешь служить делу, только не уверен, какому именно.

Он испытал раздражение.

- Почему я должен быть заинтересован в приумножении их богатства? Оно и так уже выглядит неприлично.

- Видишь? Ты действительно стыдишься.

Он не ответил. Его поразило то, что в последние годы даже их ссоры стали бесстрастными.

Фрэнк Кенни обсуждал со своим слугой Сато приготовления к важному обеду. Салфетки должны быть безупречно белыми и мягкими, свечи - высокими, серебро - сверкающим. Поскольку гостем будет Винсент Папаньо, Фрэнк выбрал итальянскую кухню. Холодный угорь на льду, горячее скампи на подогретом блюде, ароматное антипасто. Фрэнк выбрал вино "Лакрима дель Арно", произведенное на заводе возле города, где родился Винсент Папаньо.

До одиннадцати часов утра он мог заняться проблемами, привлекавшими его внимание в последние недели. Одна такая проблема была связана с героином, который всегда являлся нелегким товаром. В организации имелись противники этого бизнеса, потому что он не мог в будущем трансформироваться в законный. Но он приносил невероятные доходы. Опиум стоимостью в тысячу долларов в конце длинного пути превращался в полумиллионную партию героина. Синдикат имел соответствующие связи в странах Среднего Востока, где опиум производился и перерабатывался в морфин. Затем сырье отправляли в лаборатории и превращали в героин, который тайно ввозился в Мексику французскими моряками с роскошных лайнеров и торговых судов. Частично зелье продавалось туристам в Мексике, частично перемещалось через границу с помощью курьеров. Громадная прибыль порождала конкуренцию. Группа нью-йоркских дельцов, имевших связи с торговцами одеждой, обнаружила, что уксусный ангидрид, используемый при изготовлении искусственного шелка, может также успешно применяться при превращении опиума в морфин и затем в героин. Заказы на уксусный ангидрид значительно превысили обычные нормы его потребления.

Фрэнк Кенни открыл папку и сделал шифрованную запись. Ее следствием станет смерть двух человек, которая, по официальной версии, произойдет в результате случайного взрыва химических веществ на крупном предприятии по окраске тканей.

Другая проблема была связана с телеграфным агентством, которое называлось "Интерконтинентал Пресс". Оперативная передача новостей с ипподромов и стадионов была необходима для букмекерского бизнеса. "Интерконтинентал Пресс" стала монополистом в своей области. Ее глава, превосходный менеджер, отдавал оговоренную часть прибыли Синдикату. Теперь появились свидетельства того, что он использовал свое положение монополиста для чрезмерного повышения расценок. Поступали многочисленные жалобы. Кенни считал, что этот человек, проявляя жадность, поступает глупо, поскольку даже скромная плата, умноженная на число клиентов, превращалась в миллионы долларов ежегодного дохода. Он позвонил человеку и посоветовал ему умерить свою алчность. Управляющий вежливо извинился, признал, что положение монополиста вскружило ему голову, и обещал исправиться.

Во Флориде развивалась опасная ситуация. Под угрозой оказались доходы от болиты. Болита была разновидностью лотереи. Люди делали ставки на любые числа от единицы до сотни. Угадавшим выплачивали от одной до шестидесяти ставок. Наплыв полумиллиона кубинских эмигрантов превратил болиту в индустрию с годовым оборотом около ста миллионов долларов. Кубинских эмигрантов привлекало в этой игре то, что двухзначные числа, обеспечивавшие выигрыш, определялись как две последние цифры из номера счастливого билета кубинской национальной лотереи, результаты которой гаванское радио сообщало по субботам в два часа дня. Синдикат создал сложный механизм для функционирования болиты: бланки продавались на улицах, ставки регистрировались в конторах, служащие которых говорили на испанском.