Верховный король

– Рад встрече, – прокричал он Тарену и поднял в знак приветствия огромную руку, по локоть измазанную подсыхающей глиной. – Ты оставил нас как странник, а вернулся как военачальник. А о твоем мастерстве в военном деле я уже много наслышан. И все же я спрашиваю: помнишь ли ты, как лепить горшки? Или я зря терял время, обучая тебя?

– Рад встрече, Аннло Горшечник, – отвечал Тарен, соскакивая с Мелинласа и пылко пожимая руку старого гончара. – Боюсь, что ты и впрямь зря тратил на меня время, – засмеялся он, – слишком уж бестолковый ученик достался мастеру. Умения у меня сохранилось меньше, чем благодарной памяти о тебе. Но то немногое, чему научился, я не забыл.

– Тогда покажи мне, – потребовал гончар, зачерпывая из деревянной кадки пригоршню влажной глины.

Тарен печально улыбнулся и мотнул головой:

– Я остановился только для того, чтобы поприветствовать тебя. Теперь я занят мечами, а не глиняными чашами.

И все же Тарен вошел в хижину следом за старым гончаром. Пламя очага озаряло ряды глиняной посуды, изящные кувшины для вина, горшки и блюда. Тарен быстро выхватил из бочки холодную глину, бросил ее на круг, который Аннло принялся раскручивать. Тарен понимал, что времени у него совсем немного, но, когда глина под его руками стала обретать форму, он на мгновение забыл обо всем; спал тяжкий груз опасений и забот. Вернулись назад те дни, когда перед ним были лишь гончарный круг и сосуд, рождающийся прямо на глазах из бесформенного куска глины.

– Отлично сработано, – сказал Аннло тихим голосом и добавил: – Я слышал, что кузнецы и ткачи во всех коммотах трудятся, чтобы дать тебе оружие и одежду. Но мой круг не способен выковать клинок или соткать плащ для воина – глина моя годна только для мирных жителей. Увы, я не могу предложить тебе ничего, что послужило бы на пользу теперь.

– Ты дал мне больше, чем все остальные, – ответил Тарен, – и я ценю это больше всего. Мой путь – не путь воина. Если бы мне не пришлось сейчас взять меч, то я не желал бы для моих рук лучшей работы, чем та, что делаешь ты, создавая радость и красоту. Но коли не удастся мне сделать свой нынешний труд как следует, то я буду считать, что потерял все полученное от тебя.

Его рука замерла, тут же скособочив выраставший на круге кувшин, потому что снаружи раздался тревожный голос Колла. Тарен быстро поднялся и стремглав выскочил из хижины, выкрикивая на ходу слова прощания. Аннло с тревогой смотрел ему вслед.

Колл уже выхватил свой меч. В следующий миг появился и Ллассар. Они галопом поскакали в лагерь, разбитый в предместье Коммот Мерин. Колл сообщил Тарену, что караульный пост увидел неприятельский отряд.

– Они скоро нападут на нас, – предупредил Колл. – Мы должны встретить их до того, как они приблизятся. Как старый воин и умелый выращиватель репы, я советую тебе поднять отряд лучников и лучших всадников. Мы с Ллассаром возьмем отряд поменьше и попробуем отвлечь нападающих.

Они быстро обсудили план Колла. Тарен поехал вперед, призывая всадников и пеших воинов следовать за ним. Эйлонви и Гурги он велел оставаться с обозом и, не выслушав их возражений, галопом поскакал к ельнику на холмах.

Нападавшие были вооружены серьезнее, чем ожидал Тарен. Они быстро спустились с покрытого снегом хребта и устремились к селению. По знаку Тарена лучники затаились в неглубоком овраге, а конные воины коммотов приготовились к атаке. Всадники сшиблись в грохоте щитов, стуке копыт и звоне клинков. Тарен поднес к губам боевой рог. Эхом разнесся по долине и оврагам призывный сигнал, и лучники выскочили из укрытия.

Тарен понимал, что это лишь небольшая стычка, тем не менее бой был отчаянный и жаркий. Лишь после того как Колл и Ллассар со своим отрядом отвлекли бо́льшую часть нападавших, враги дрогнули и побежали. И все же это была хоть и малая, но первая битва, которой Тарен руководил как военачальник принца Дон. Люди коммотов выиграли сражение, никто из них не погиб, и лишь несколько были ранены. Тарен не чувствовал усталости, сердце его пьянила радость победы, когда во главе отряда ликующих воинов он выехал из леса к Коммот Мерин.

Но, поднявшись на гребень холма, он увидел черные клубы дыма.

Поначалу Тарен подумал, что горит лагерь. Он пришпорил Мелинласа и во весь опор поскакал вниз по склону. Когда же он подъехал ближе, то увидел красные языки пламени, сливающиеся с закатным, словно залитым кровью небом. Дым стелился по всей долине, и Тарен наконец понял, что горит селение.

Обогнав отряд, он галопом въехал в Мерин. Проносясь мимо лагеря, он мельком увидел, как Эйлонви и Гурги тщетно борются с огнем. Колл доехал до деревни раньше него. Тарен соскочил с Мелинласа и подбежал к другу.

– Поздно! – вскричал Колл. – Они напали на коммот с тыла. Селение подожгли факелами, а народ порубили мечами.