Верховный правитель. Часть 2

– Хороший вопрос, – улыбнулся Аркадий. – Если позволите, я отвечу за Дмитрича. Всё дело в понятии «политическая деятельность». Например, в английском языке существуют два разных термина. Есть слово politics, означающее борьбу за власть. Зарубежное финансирование подобной деятельности на Западе запрещено.

И есть слово policy, которое подразумевает влияние на содержание политического процесса. Финансирование данного процесса там не запрещается. Российские же законодатели смешали всё в одну кучу, включив сюда даже благотворительную помощь. Объяснить это можно или недостаточной грамотностью российских законодателей, или заинтересованностью в том, чтобы любым путём задушить российские НПО.

Следующим наездом на оппозицию было принятие поправки в закон «О противодействии экстремизму», в которой расширено определение экстремистской деятельности. Причём толковать эти определения можно как угодно. Любую критику в адрес должностного лица можно рассматривать как клевету. А это деяние уже попадает под действие закона об экстремизме. На любую мирную демонстрацию можно подослать несколько провокаторов, которые устроят потасовку. В этом случае данную демонстрацию можно будет считать экстремистской.

А после того, как из бюллетеня для голосования исчезла графа «против всех», ликвидирован порог явки на выборы и повышен «проходной балл» до 7 %, шансы оппозиции попасть в Госдуму приблизились к нулю. Кроме того, послушный Избирком устраняет неугодных кандидатов ещё «на подходе», находя разные причины для отказа в регистрации.

Но власти и этого показалось мало. В 2012 году Госдума срочно приняла перед уходом на каникулы три закона: о контроле над интернетом, о клевете и об некоммерческих организациях – иностранных агентах. То есть власть старается любыми путями задушить всякую оппозицию. Но все эти меры доверия народа к ней не прибавляют.

– Теперь и СМИ никого не могут критиковать. В законе о клевете есть даже дополнительный пункт – «клевета в отношении судьи, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава при рассмотрении материалов в суде». Хотя Европейский суд по правам человека подчёркивает особую роль прессы как «поставщика информации» и «общественного стража».

– Но ведь разрешили регистрацию партий, насчитывающих 500 членов, вместо прежних 40 000, – возразил Сергей.

– В этом опять есть подвох. При таком низком пороге регистрации начнётся хаос из нескольких сот партий. А власть будет ссылаться на требования демократов. Хотя оппозиция предлагала поднять уставную численность до 5000 человек.

Как бы идя навстречу оппозиции, министерство юстиции объявило, что готово восстановить регистрацию Республиканской партии Владимира Рыжкова. Но эта партия была раньше действующей, а в 2007 году регистрация была аннулирована решением Верховного суда. С тех пор власти как только не поливали обвинениями Рыжкова с компанией в числе прочих оппозиционеров. Их называли разрушителями, наёмниками Госдепа США. Но Европейский суд по правам человека ещё в апреле 2011 года признал решение российской юстиции необоснованным.

Однако Верховный суд РФ тянул с отменой своего решения девять месяцев и сделал это только 23 января 2012 года. Понятно, что сделано это было с той целью, чтобы РПР не смогла принять участие в выборах в Госдуму и президентских выборах. А это уже нарушение закона государственными структурами, а точнее «группой лиц, по предварительному сговору, с использованием служебного положения». Но кто ж их привлечёт к ответственности? Своя власть. Что хочет, то и делает. И никто ей не указ.

– Все эти послабления в отношении условий регистрации партий ничего почти не дадут оппозиции.

– Почему, Дмитрич, ты так считаешь?

– Потому что Госдума тут же осенью 2012 года приняла законопроект о поправках в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы в отношении статей о государственной измене и шпионаже. В этих поправках больше обращается внимание не на внешнюю безопасность, а на внутреннюю стабильность. В образе врага теперь видятся больше не окружающие нас страны, а внутренняя оппозиция.

Раньше государственной изменой считался шпионаж, выдача государственной тайны или иная помощь иностранному государству. Принятые поправки добавили сюда ещё «оказание финансовой, материально-технической, консультационной или иной помощи». Получается, что любой гражданин, являющийся консультантом или работником международной организации, может угодить за решётку за государственную измену. Ведь никто не знает, какие организации ФСБ считает враждебными. А обвиняемый узнает об этом в зале суда.

– Но если какие-то организации считаются враждебными, – удивился Сергей, – то почему им разрешают работать в нашей стране?