Вермахт против евреев. Война на уничтожение

«Богохульную» Россию они считали главным врагом. Здесь господствует «безбожная» власть», а солдаты разбитых частей стреляют из засады. Впрочем, все покушения и саботаж, виновники которых не были найдены, с готовностью приписывались «проклятым евреям», отождествляемым с «окаянными большевиками». Некоторые военнослужащие прямо пишут о «еврейской, большевистской жестокости», приписывают евреям зверства, совершенные советскими властями над немецкими военнопленными, местными этническими немцами и украинцами. Евреи, проживающие в «вонючих разбойничьих логовах», рассадниках эпидемий, сравнивались с ведьмами и колдунами. Этим «бестиям», «нахальным парням», «наглым рожам», «отродью», «отребью», «сброду», «мерзавцам», «сволочам», «ужасным тварям», «гиенам», «выродкам» и т. п. приписывались отвращение к труду и стремление к мировому господству. «Искоренение всех евреев» представлялось многим солдатам главной задачей, с решением которой связывались скорое окончание войны и возвращение домой. Такой взгляд на мир позволял солдатам без стеснения, подробно, со злостью и иногда с иронией описывать сцены расправ над евреями и подчеркивать свое участие в них: «У нас, немцев, нет оснований гуманно обходиться с этими креатурами. Поэтому сейчас они стоят не больше, чем у нас собака. Нам, солдатам, это понятно». Собственная жестокость обосновывалась опасением за судьбу Германии, а также настроениями местных жителей, которые ждут «освобождения». К издевательствам над евреями они призывали и своих близких на родине. Некоторые были настолько проникнуты нацистской пропагандой, что в своих письмах наизусть цитировали «пророчество» Гитлера о судьбе еврейства в Европе в случае начала мировой войны. Солдаты были убеждены не только в том, что война против Советского Союза – война двух непримиримых мировоззрений, но и в том, что это противостояние непременно будет выиграно Германией. Большинство считало, что боевые действия будут закончены уже летом 1941 года.

Письма 1942 года уже не проникнуты тем оптимизмом, который был характерен для солдат в начале Восточной кампании. Однако оценки еврейского народа, его роли в советском государстве и обществе не отличаются от высказываний предыдущего года. Солдаты пишут, что евреи рассматривали русский народ как рабочий скот, низкий уровень жизни населения приписывался еврейскому гнету. В противоположность этому «еврейский сброд и его приспешники жили в больших многоэтажных домах со всем комфортом», а теперь еврейские комиссары буквально гонят советские войска на борьбу с вермахтом. Солдаты видели свою главную задачу в «освобождении» мира от «этой еврейской заразы» и считали сталинский режим центром «еврейского большевизма», а СССР – корнем зла, который надо непременно вырвать. «Искоренение и уничтожение (евреев) единственно уместны, и мы надеемся, что недалек тот час, когда последний выроет себе свою собственную могилу», – писал один унтер-офицер в сентябре 1942 года. Фельдфебель маршевого батальона, прибывшего в декабре 1942 года на Украину, обратил внимание не только на прекрасных украинских девушек, но и на разорение церквей и отсутствие эстетических форм у построек советского периода. Он делал вывод о том, что «для еврейства есть только одно – уничтожение… Я уверен, что всеми руководителями всех учреждений были евреи. Их вина настолько огромна, вызванное ими страдание безмерно, а их убийства – дьявольские. Они могут быть отмщены только их уничтожением. Раньше я отвергал такой способ как аморальный. Но после увиденного мной советского рая я сам больше не знаю другого решения. В этом восточном еврействе живут отбросы любого преступного мира, и неповторимость нашей миссии мне понятна».[418]