Вернадский

За вечерним чаем, при свечах много было разговоров о Тгара natanus — растении необычной судьбы. Несколько тысячелетий назад, после оледенения, водяной орех произрастал на обширных территориях Центральной, Северной и Восточной Европы. Ядрами этого ореха лакомились древние египтяне, фракийцы, обитавшие к западу от Понта Евксинского (Черного моря); из муки водяного ореха пекли хлеб. В Финляндии близ озера Ванаявези археологи обнаружили остатки плодов водяного ореха, смешанных с древесным углем, среди потрескавшихся камней древнего очага. В долинах Швейцарии несколько тысячелетий назад люди устраивали на озерных мелководьях свайные поселения, выбирая места, где растет водяной орех.

С тех пор Тгара natanus стал постепенно исчезать. Сокращались места его обитания. Почему? По-видимому, сказывались климатические изменения. И вот пришла пора, когда в поисках водяного ореха надо совершать специальные маршруты!

И вновь они плыли по Днепру, и отражение солнца дробилось на волнах, бегущих в обе стороны от лодки. Мотор работал исправно. Продолжали плыть в грозу, когда столбы дождя стояли над рекой и громыхали громы сразу же за вспышками молний. Прятались от ливня, усевшись тесно под наскоро устроенным брезентовым навесом (пригодилась палатка). Владимиру Ивановичу вдобавок отделили брезентовый плащ; и не в возрасте дело — он ведь бодр и неутомим, устает, кажется, меньше всех, — у него уже много лет ревматизм — профессиональная болезнь геологов.

Он легко ходил в лесу, осматривал болотца и берега небольших озер, стариц. Впервые видел цветущий водяной орех. Эти встречи вызывали в его душе неясное радостное чувство, пробуждали мысли, почти неуловимые, почти не оформленные словесно, более похожие на музыку, чем на логически выверенные фразы языка науки.

Возможно, он ощущал почти физическую связь — через века и страны — с теми фракийцами, финнами, обитателями свайных построек, древними египтянами, которые точно так же любовались цветами Тгара natanus (не забывая и о пользе этого растения), словно цветок обладал волшебной способностью мгновенно возвращать прошлое, соединять живущих людей с жившими когда-то. Не так ли розовый цветок куколя переносит его в детство, к вечно живым в его памяти брату, отцу.

Подобное чувство пробуждали в нём Золотые ворота Киева, вокруг которых теперь городские строения: удивительные ворота, не раз надстроенные, хранящие память о былинном князе Владимире, как бы соединяющие многие поколения славян, украинцев.

Да и только ли поколения людей? Огромные валуны, влитые в плоть строения, — обломки скандинавских скал, некогда принесенных сюда великим ледником, за тысячу верст от родных мест. Возраст этих «варяжских гостей» сотни миллионов лет, и они образуют одно строение вместе с кирпичами, сделанными людьми, соединяя создания человека с древнейшими геологическими эпохами.

А невдалеке от Золотых ворот странное восьмиэтажное здание. Окна разных размеров: квадратные, круглые, готические, арочные, подобные бойницам или размахнувшиеся на два этажа. Острый шпиль, лепные украшения, псевдоколонны; балкончики, которые поддерживают хилые атланты с хищными крыльями и львино-обезьяньими мордами. Толстенные, как в крепости, стены; дубовые резные ворота и двери; широкие каменные ступеньки и два больших каменных шара у входа… Смешение стилей, архитектурных идей разных стран и эпох, какая-то дикая фантазия и одновременно — убожество.

Во всех творениях человека причудливо — порой уродливо, а порой прекрасно — сочетаются история и современность, прошлое и будущее. Ведь многому из того, что сохранилось ныне, суждено жить долгие века.

Мысли, чувства, воспоминания Вернадского постоянно возвращались к темам его научных исследований, охватывающих мир жизни и мир человека, связывающих миллиарды лет геологической истории с историей рас, народов, государств.

…Костер на берегу Днепра возле палатки и темная бездна неба с яркими звездами, с невообразимо далекими звездными мирами и невидимыми планетами. Быть может, где-то там существуют сферы разума, а все галактики образуют живой изменчивый космос, который в воображении Евграфа Максимовича Короленко обретал непостижимую людьми истину, рожденную великим разумом Вселенной…

Но было и нечто иное, настораживающее.

Он видел резкую жуткую перемену природы. Социальные бури, пронесшиеся над страной, отразились не только на судьбах людей. Страшная тень разрушения коснулась природы, утратившей величие и вековую мощь. Исчез навсегда нетронутый девственный лес, который произвел на него такое сильное впечатление десять лет назад. Немногое, что уцелело, вырубается. На полях и в перелесках то и дело встречаются охотники-браконьеры, истребляющие животных, не задумываясь о будущем…

Что это? Временное явление или неизбежный процесс? Что произойдет в будущем, когда население возрастет в два, в три, в десять раз? Не обречена ли природа Земли на оскудение? Как спасти ее? Как предотвратить появление «нового поколения, слабого по талантам и одаренности, но жадного к жизни»? (Об этой опасности писал он когда-то.)