Вернадский

Для дальнейшего развития научных исследований в нашей стране, ставшей Советской Россией-СССР, Вернадский не жалел ни сил, ни времени. Создание группы, изучающей живое вещество, вполне естественно: это тема самого Вернадского. Близка ему и другая тема: история науки. Но он не занимался проблемами четвертичной геологии, мерзлотоведения, хотя и здесь выступил одним из инициаторов создания соответствующих научных организаций.

Его соратником по КЕПС был Б. Л. Личков. Из их переписки видно, что годы работы в комиссии были для них обоих годами борьбы, порой очень трудной, за сохранение и расширение этой замечательной организации, за улучшение ее работы.

Приложение теоретических знаний к практике народного хозяйства Вернадский считал важнейшей насущной задачей: «Тот народ, который сумеет возможно полно, возможно быстро, возможно совершенно овладеть новым открывающимся в человеческой жизни знанием, совершенно развить и приложить его к своей жизни, получит ту мощь, достижение которой и направление которой на общее благо является основной задачей всякой разумной государственной политики».

«Жизнь требует сейчас более широкой базы для изучения полезных ископаемых. Ее создать необходимо теперь же, так как дело идет об одной из важнейших потенциальных сил нашей страны».

Это слова не только мыслителя, специалиста, но и государственного деятеля, патриота, гражданина. Он ясно видел одно из центральных направлений развития народного хозяйства страны.

Вернадский был патриотом не на словах, а на деле. Он работал на благо России-СССР и писал о всемирном значении русской культуры, величайших русских писателей, поэтов, художников, композиторов, ученых.

Об этом он говорил в прекрасной речи, посвященной академику K.M. Бэру, произнесенной в январе 1927 года. По словам Вернадского, жизненно важно выявлять во всей полноте творческие достижения былых поколений. Так укрепляется самосознание народа. «А осознанность народом своего бытия есть сила, может быть, самая большая сила, которая движет жизнь».

Он говорил об иконописи:

«Это древнее искусство, как сейчас ясно видно, могло возникнуть и существовать только при условии, что оно было связано в течение поколений глубочайшими нитями со всей жизнью нашего народа, с его высокими настроениями и исканиями правды. И совершенно ясно, что его осознание есть сейчас факт крупнейшего значения в жизни нашего народа».

Оставаясь индивидуалистом, он всё-таки стал менять своё отношение к народным массам. Теперь череда поколений предков была для него как бы животворной нитью, неразрывно связывающей его с народом, человечеством, живым веществом — биосферой.

Интерес к истории науки был иным, но в чем-то схожим. И здесь для любой своей мысли находил в прошлом предтечи, и тесное переплетение идей прошлого и настоящего составляло причудливую ткань, вплетенную в незримую сферу разума.

Научные и философские обобщения, исторические исследования — родная стихия Вернадского. Однако он не превращался с годами в кабинетного ученого. Природа оставалась главным источником новых идей.

И вот август 1928 года, раннее утро, крутой берег Днепра, вместительная моторная лодка, деревянные мостки, под которыми плещутся волны, туман над водой. Александр Петрович Виноградов и еще несколько сотрудников первой в мире Биогеохимической лаборатории усаживаются в лодку. Вернадский — узкая белая борода, соломенная шляпа, палочка в руке, полевая сумка через плечо, зачехленный геологический молоток на поясе, — прищурившись, смотрит на солнце, едва поднявшееся над горизонтом за дальними пойменными лугами левобережья.

Впереди Старосельская биологическая станция, затем — грабовый лес, где сохранился вымирающий водяной орех — Тгара natanus, полный химический анализ которого еще никем не сделан. Известно только, что много в нем железа и марганца.

Вмешивались случайности. Заглох мотор. Едва добрались до ближайшего причала. Пришлось дожидаться рейсового пароходика. Он запоздал на несколько часов. Попали в грозу. Ночевали в лесничестве — на полу избы, постелив сено, и в пятиместной палатке.

Как в прежние времена, Вернадский ощутил себя в тесном кругу единомышленников, учеников, последователей. Трудности маршрута лишь теснее сплачивали их.