Верная. В поисках жениха

Отец сидел за рабочим столом. Он принадлежал к той породе людей, что создают вокруг себя ощущение величия, таковым не являясь. Сиятельный Абр Ду Риб был плечист от природы, но не слишком высок, зато от его лица сразу веяло “породой”. Тяжелая точеная челюсть, которую Тони не унаследовал, гладко выбритый подбородок, нос с горбинкой и хищно изогнутые брови. Он напоминал свирепую хищную птицу, но на деле долгое время был под каблуком у матери характер которой унаследовали они с Риа.

Удивительно, но в кабинете Ду Риба не было брата, советника и кого-либо еще. Их оставили одних.

— Итак, ты жив.

Небрежная фраза отца резанула кинжалом. Ты жив? Нет, не может быть. Значит…

— А ты расстроен? — Тони с трудом сохранил самообладание.

— Чему мне радоваться? Тому, что мой сын — предатель — похитил Алмаз Великого Халифа, убил одного из моих верных подданных и пришел, чтобы захватить трон?

Что?! Он будто попал в мир, где все перевернуто вверх дном. Столько сил потрачено, чтобы найти этот алмаз, заговорщиков и спасти Халифат, а его, оказывается, и не надо спасать.

Внезапно в голове что-то щелкнуло и все встало на свои места. Риа, которая привезла символы власти Наследника, то как удачно они нашли того наемника и с легкостью попали в хранилище редкостей Ту Рона. Он должен был понять раньше, все шло слишком гладко!

— Это был ты, — оставалось лишь констатировать факт. — Но зачем?

— Затем, чтобы власть Великого Халифа была незыблема долгие годы и прекратились постоянные недовольства. Знаешь, что кричали восставшие в Четвертом Халифате? “Власть воину, а не слабаку!” и скандировали твое имя.

— А я здесь причем?

Вопреки вопросу, Тони прекрасно понимал причем. Брат не участвовал в войне, он кутил и развлекался в своем гареме пока гибли люди. Том считался защитником столицы, но лишь формально. Халиф решил не отправлять всех сыновей на войну, боясь смуты. Ну и ни для кого не было секретом, что Том был любимцем отца. Наверное, все дело в схожести интересов и нравов.

— Притом, что пока ты жив, мира в Халифате не будет.

— Даже если я вернусь в столицу и стану примерно выполнять обязанности Наследника? — уточнил просто ради неуместной шутки. Ясно, что его здесь больше не ждут.

— Всё у тебя так легко. Хочу — наследую страну, хочу — бегу покорять море и ловить пиратов. Прости, Тони. Наследник теперь Том. Я должен обеспечить стабильность власти и благоденствие Халифата. Пока ты жив, этого не будет. Поэтому завтра я предъявлю тебе обвинение в измене и убийстве, а после тебя казнят на главной площади. Лучше бы ты умер от шипа арании, так всем было бы легче…

— Смотрю ты не только отвратительный Халиф, но и отец так себе, — усмехнулся Тони.

— Не пытайся вывести меня из себя, — ответил совершенно такой же усмешкой Ду Риб. — Сейчас ты вернешь мне регалии, которые хранились в доме Ра Мона. Риа не имела права передавать их тебе без моего согласия, а ты не имел права размахивать ими на каждом углу, чтобы спасать шлюху с Континента.

Отец хлопнул ладонью по столу и чуть повысил голос, надеясь, видимо, испугать сына. Но промахнулся. Слова “шлюха с Континента” уже затмили ему разум, затопив все злостью.

— Эта шлюха с Континента, как ты изволил выразиться, наш ключ к пересмотру позорного мира.

— Красивую причину нашел? Молодец, — фыркнул Халиф. — Рассказывай сказки кому-нибудь другому. Мы сами получим новый мирный договор, соберем армию и враги заплатят за наше унижение кровью. Но для этого Халифат должен быть един.

Идиот. Ну что за идиот? Халифату не выстоять в войне против Континента и Объединенных островов, это будет бойня. Но разум отца, похоже, совсем помутился или он просто впервые начал думать своим умом, а до этого просто повторял слова матери? Тони всегда это подозревал, но верил в лучшее. Зря.

— В открытой войне нам не победить, ты должен это понимать. Не делай глупостей, отец. Ты можешь убить меня, но уничтожить Халифат я тебе не позволю.

— Сейчас я диктую правила игры! — рыкнул Ду Риб. — Завтра ты публично передашь регалии Наследника своему брату и склонишься перед ним. Признаешь свою вину.

Признать вину? Тони даже фыркнул. У отца все так просто, как будто хоть кто-то из Халифата способен вот так взять и запятнать свою честь, признать то, чего не совершал.

— А что будет, если я откажусь лгать своему народу и не позволю запятнать свое имя?

Отец рывком поднялся и заорал:

— Алазуны!

Двое, что охраняли кабинет Великого Халифа, вошли и молча замерли за спиной Тони.

— Принесите то, что вправит мозги Сиятельному Ну Тону.

Опытные войны, из рядов которых набирают в королевскую гвардию, побледнели, но послушно отправились выполнять приказ. Вернулись через несколько минут с мешком в руках.

— Если откажешься, вот что будет с твоей горячо любимой командой предателей, — провозгласил отец и кивнул одному из воинов. Тот открыл мешок и тряхнул, на пол упало…

— Верн! — вопреки желанию с губ сорвалось имя старпома. Бывшего старпома, потому что старпомов без головы не бывает. А окровавленная лохматая голова лежала сейчас у ног Тони.