Вернейские грачи

Вот почему майор Гарденер сидел такой сумрачный в своем залитом солнцем номере, раздумывая о последних событиях. Размышления его прервал стук в дверь.

— Кто там? Войдите, — вяло отозвался майор, которому хотелось побыть в одиночестве.

Дверь потихоньку открылась, и в кабинет скользнули две черные фигуры — большая и маленькая. Это были кюре Дюшен и семинарист Анж. Черная сутана кюре запылилась, крючки ее были застегнуты кое-как, но в данный момент кюре Дюшен меньше всего думал об элегантности. К священнику жался служка, такой же неуверенный и встревоженный, как его духовный отец. Оба, и священник и служка, пришли в гостиницу с черного хода, по которому обычно приходил в гостиницу простой народ: молочники, посыльные, уборщицы. Священнику было не до церемонии: чем меньше людей увидят его входящим в помещение американских офицеров, тем лучше. Херувима он взял с собой на всякий случай: вдруг придется послать куда-нибудь.

— Господин майор, я к вам в качестве, так сказать, посланца. Посланца госпожи Фонтенак и других моих прихожанок. Эти толпы… Обстановка в городе… Согласитесь, у них, у моих прихожанок, имеются все основания для тревоги. Это же настоящий девяносто третий год, сэр, — лез Гарденеру в уши назойливый голос. — Озверелые толпы… Госпожа Фонтенак срочно выехала из своего замка. Абсолютно неизвестно, что может предпринять толпа под влиянием красных вожаков.

— В особенности после того, как стали известны некоторые подробности из биографии этого вашего почтенного семейства, — отрезал Гарденер.

Дюшен скорбно покачал головой, развел руками:

— Да, кто бы мог подумать! Верный, старый слуга, которому госпожа Фонтенак вполне доверяла… И вдруг такие поклепы, такая клевета! Я уверен, Антуана подкупили красные.

— Кому вы это говорите? Кого вы думаете обмануть, сэр! — загремел вдруг Гарденер. — Я ведь не из ваших прихожан, которым вы можете вбивать в голову всякую чепуху! Клевета! Подкуп! Да ведь все, что говорил этот слуга, — только десятая доля всех проделок вашего сановника! Вот, глядите, глядите сюда! — Гарденер ткнул кюре развернутую газету. — Видели вы этот сфотографированный документ? Это копия с благодарственного письма, которое получил ваш Фонтенак, после того как вы дал партизана Дамьена. Вы думаете, фальшивка красных? Как бы не так! Это подлинное письмо Понимаете, какой бум подняли все левые газеты! Не скоро удастся поднять голову господину Фонтенаку!

Священник сидел как пришибленный. Он залепетал что-то о старости владелицы замка, о ее слабости, о том, что она вынуждена искать прибежища у своей старой приятельницы госпожи Кассиньоль…

— Вероятно, ей поможет сын, — с самым серьезным видом прервал священника Гарденер. — Конечно, он увезет ее в Париж.

Дюшен сокрушенно вздохнул.

— К сожалению, госпожа Фонтенак не может обратиться к сыну, потому что господин Пьер Фонтенак очень на нее рассержен. При обыске у коммуниста Жерома Кюньо отобраны «Тетради Мира», и в одной из них обнаружена подпись владелицы замка и указана сумма ее пожертвования. Разумеется, газеты тотчас же написали и об этом, и господин Фонтенак сильно разгневался. Последние события сделали его чрезвычайно нервным и раздражительным. Он не слушает никаких доводов матери и обвиняет ее в том, что она за его спиной поддерживает коммунистов. Словом, как это ни прискорбно, между матерью и сыном произошел разрыв. Господин Фонтенак покинул замок. Впрочем, покинул он его вовремя, потому что к замку уже шли возбужденные толпы из Турьей долины…

— Так, так, — кивал Гарденер, слушая Дюшена. Ему было известно, что это Вэрт уговорил старуху Фонтенак поставить свою подпись в «Тетради Мира» и дать денег грачам.

Зазвонил телефон. Майор взял трубку, и лицо его передернулось: опять Морвилье! Опять этот болван говорит с ним от имени своего патрона!

— Господин Фонтенак прибыл сюда по совету господина майора и желает непременно с ним повидаться. Господин Фонтенак считает, что все происходящее здесь, в городе, может иметь неприятные последствия. Господину Фонтенаку положительно обещали поддержку и помощь американских друзей, обещали, что будут приняты меры…

— Никогда не давал никаких советов господину Фонтенаку и решительно не знаю, кто обещал ему поддержку, — твердо сказал в трубку Гарденер. — Очень жаль, но имя господина Фонтенака приобрело за последние часы слишком печальную известность. Это многое затрудняет. Да, да, так и передайте!

Гарденер положил трубку и покосился на понурившегося кюре. Наконец-то и он понял, что песенка Фонтенака спета. Вероятно, сейчас даже самые влиятельные из друзей Фонтенака не смогли бы его выручить. Да, верно, и не захотели бы! Кому нужен разоблаченный перед всем миром интриган? Наверное, и в Штатах все уже известно: ведь там так пристально следят за температурой в Европе.