Верни мне мои легионы!

Конечно, жаль, если Август сочтет его никуда не годным губернатором. Еще хуже будет, если император сошлет его на отдаленный остров — но будет ли Вару жалко покинуть Германию?

— Нет, — твердо заявил он.

После чего со вздохом обмакнул перо в чернила и снова принялся писать.

Глядя на старого германца, который вышел из деревни и зашагал навстречу римскому отряду, Люций Эггий положил руку на рукоять меча. Пусть у варвара была седая борода и изрядная лысина, он был германцем, значит, от него следовало ожидать чего угодно.

Однако туземец держал правую руку поднятой, ладонью вперед, показывая, что безоружен.

— Хайль, римлянин! — воскликнул он на хорошей латыни. — Войди в деревню, если хочешь. Мы с вами не враждуем.

— Рад слышать, — промолвил Эггий. — Накормите нас?

— Накормим, хотя и скромно, — отвечал старик. — Деревня у нас маленькая, мы небогаты. Но мы дадим вам все, что только сможем.

Конечно, местные жители были бы рады отделаться от легионеров малым. Но Эггий так часто слышал песни про бедность и нужду, что все их знал наизусть. А воины Эггия поднаторели в искусстве выжимать из варваров больше, чем те были расположены дать; если же германцам это не нравилось — им же хуже.

— Мы примем все, что вы сможете нам дать, — промолвил Эггий.

Некоторые из его воинов не удержались от смеха. Конечно, они это примут, а сверх того заберут все, что им понравится. И тут туземцы ничего не смогут поделать.

— Добро пожаловать, — промолвил старик.

Похоже, он и впрямь не собирался нарываться на неприятности. Хотелось бы Эггию, чтобы местные варвары почаще проявляли подобное благоразумие.

Едва вступив в поселок, он понял причину такой сговорчивости. Оказалось, что в деревне полно женщин всех возрастов, но вот мужчин в возрасте от пятнадцати до пятидесяти почти нет — только дети да старики. Розовощеких мальчишек полно. Стариков вроде того, что говорил по-латыни, сколько угодно. А воинов почему-то не было видно.

— Где ваши воины? — напрямик спросил Эггий.

Если варвары решили устроить засаду на его отряд, они пожалеют об этом — горько, но недолго. Не говоря о том, что на такой случай у Эггия имелись заложники.

Но старый германец указал на северо-запад.

— У нас неприятности с хавками, да покроют боги их задницы прыщами.

Эггий подавил усмешку: сразу видно, что латыни старый дикарь научился у легионеров.

— Поэтому наши пошли на них войной, — продолжал варвар.

— Да сопутствует им удача, — промолвил Эггий.

Он сам воевал с хавками и был не в восторге от пережитого на той войне. Даже для германцев хавки были слишком дикими, свирепыми и неукротимыми.

— Надеюсь, твои соплеменники помогут сократить численность хавков до приемлемого уровня, — добавил Эггий, ничуть не покривив душой.

По его глубокому убеждению, сражаясь друг с другом и истребляя друг друга, германцы выполняли работу легионеров. Во всяком случае, римлянам можно будет не беспокоиться о германце, которого прикончил другой германец.

— Будет так, как соблаговолят боги, — заявил туземец. Но спустя мгновение добавил: — Но боги, которые благоволят хавкам больше, чем нашему племени, не заслуживают того, чтобы им приносили жертвы.

С этими словами старик ушел, и Эггий буркнул ему вслед:

— Скатертью дорога.

— Квинтилий Вар не станет горевать, услышав, что дикари ссорятся между собой, — негромко промолвил один из легионеров.

— Я тоже так считаю, — отозвался префект лагеря. — На сей раз мне не придется придумывать интересные истории, чтобы вставить их в донесение Вару.

— Ну, ты почти никогда так и не делал, — почтительно возразил младший командир.

— Только в случае нужды, — согласился Эггий. — Но вздумай я докладывать ему, как на самом деле обстоят дела в этой забытой богами провинции, он бы просто отстранил меня от должности. Нет, я не возражаю против возвращения в реальный мир — а кто, клянусь розовыми сосками Венеры, возражал бы! — но терпеть не могу бросать дело, не доведя его до конца.

Женщины (почти все слишком пожилые, чтобы ими заинтересоваться) и ребятишки вынесли римлянам ячменную кашу и пиво. Эггий вежливо предложил зарезать нескольких свинок. Возможно, если бы германцы отказались, он бы повел себя не так учтиво, но его просьбу выполнили, и у него потекли слюнки от запаха жарящегося мяса. Некоторые воины полагали, что мясная пища делает человека нерасторопным, но Эггий так не считал.

— Вы хорошо нас угостили, — молвил он, глядя на седобородого старца, который первым вышел приветствовать римлян.

— Нам сейчас ни к чему неприятности, — кратко отозвался германец.

«Сейчас», — отметил про себя Эггий. Однако стоит ли цепляться к пустому слову? А если бы даже за этим словом что-нибудь стояло, разве он услышал что-то новое? Решив не придираться к мелочам, Эггий предпочел слегка поддразнить германца.

— Похоже, вы наконец начинаете привыкать к тому, что живете в Римской империи, а?

— Конечно, — ответил варвар.

Но глаза его были бледны и холодны, как льдинки.

«Лживый ублюдок», — подумал Люций Эггий.