Верни мои сны

Мы оба мертвы,
потому что живем в Москве,
потому что нет времени,
чтобы дышать и петь,
потому что смерть
живет у нас в голове,
потому что нам важно не верить,
а важно успеть.

Мы оба стремимся

укрыться в потоке дел,
свое равнодушие
знаменем в мир неся.
Там кто-то упал —
значит, слабеньким был совсем.
Не в радость любовь —
это значит, иссякла вся.

Ты помнишь друзей,

тех, что были до точки «до»?!.
Ты помнишь людей
без их брендов,
без их чернил?!.

Твердишь: «Ты устала…»

– «Ты – тоже… Уже давно!..»
Твердишь, что немногих
так сильно еще любил.

А помнишь наш вечер

на пыльной такой Тверской?!.
Ходили-мечтали…
Но все ли сбылись мечты?!.
Ты вроде все тот же,
а все-таки ты – другой.
И время надежд
стало временем пустоты.

Парадный цвет улиц —

отныне тревожный цвет.
Не шумных кофеен, не споров —
а тишины!..
Живем с тобой в мире,
в котором нас больше нет.
Нужны очень многим,
а значит, что не нужны.

Вновь вечер… Авто…

Пьем в кафешке вишневый чай…
Раз можешь: прости!..
А вернее, так не скучай!..
Я вскоре уеду, чтоб выжить,
верней – ожить!..
Когда я приеду,
мы будем с тобой дружить.

5. Умершей девочке-поэтессе

Дробью бульваров спешу к тебе,
опытом, знанием наизусть,
в новосибирский, тугой разбег,
в старомосковский, ядреный пульс.

В первую правду из всех и вся

(окна квартиры на старый дом).
Нежным, как ты, на земле нельзя.
Я и сама здесь живу с трудом.

Все здесь искомое – аж судьба.

Все здесь знакомое – аж рябит.
Выше – сиреневых звезд резьба,
ниже – Марина в цветах стоит.

Руки возложены на груди!..

Девочка-ангел, не уходи!..
Девочка-ангел глядит вослед
всем, кому в жизни и жизни нет.

Адовы кольца – гремит Москва.

Девочка плачет – она жива
тоненькой ниточкой детских строк:
«Люди – любите друг друга впрок!
Люди – храните друг друга впрок!
Люди – дышите друг другом впрок!»

6. Московское утро