Вернись за мной (ЛП)

— Ладно, как насчет того, чтобы ты побежала назад и приступила к домашнему заданию, и вскоре мы встретимся в доме?

Хэдли улыбнулась и бросилась бежать.

Я возвращалась к дому, не спеша, наслаждаясь чистым осенним воздухом. Это напоминает мне мою маму. Она любила это время года. В нашем доме пахло яблоками, тыквами и пряностями.

Выпечка приносила ей огромное чувство радости, а мой отец любил все, что касается ужасов, поэтому Хэллоуин был его любимым праздником.

Я иду по высокой траве, просто дышу без волнения. Сейчас у меня совсем другая жизнь. Я не беспокоюсь об обеде на столе или о том, чтобы дом был безупречным. Как мой способ поблагодарить Коннора, я действительно готовлю и убираю, но он не ожидает этого от меня.

Напротив, он требует, чтобы повар не убирал. Так что я могу сидеть за столом после ужина и… ничего не делать.

Подойдя ближе к дому, я увидела его высокое телосложение — солнце ярко пылает за спиной мужчины.

Господи, он великолепен.

Его кепка наклонена назад, скрывая волосы, сквозь которые я люблю проводить пальцами, а его белая рубашка подчеркивает напряженные мышцы, когда он поднимает тюк сена.

Видимо, фермерство действительно ужасно сексуально.

Я стою в нескольких футах от него, жую большой палец, впивая его полностью.

Он без труда подбрасывает тюк, и я тихо вздыхаю.

Наши взгляды встречаются, и он бросает мне одну из своих легких улыбок.

— Привет.

— И тебе привет.

— Нравится то, что ты видишь?

Каждый раз, блядь, да. Но вместо того, чтобы он получил удовольствие от моего ответа, я пожимаю плечами.

— Думаю, ничего так.

В его голосе заплясали веселые нотки.

— Думаешь?

— Ну, я имею в виду, ты хорошенький.

И тогда он бросается ко мне. Я пищу и бегу, но у меня нет ни единого шанса, чтобы он меня не поймал. Коннор хватает меня и тащит на руки. Мои ноги подкашиваются, а потом Хэдли выбегает на улицу.

— Коннор! — кричит она, и он бросается бежать со мной на руках.

— Ты не сможешь нас поймать!

Мои руки обхватили его шею, когда он кружится, а Хэдли бежит следом.

— Ты поймал мою маму!

— Да, и если хочешь ее вернуть, то должна поймать нас!

Я смеюсь, когда он уклоняется от нее. Она истерически хохочет, гонясь за ним, и в этот момент я самая счастливая женщина в мире.

Никто не тянет меня на дно.

Сейчас я в его руках, мы бегаем по полю, наша дочь гонится за нами. Я улыбаюсь, и мне кажется, что мир улыбается вместе с нами.

— Иск на развод официально подан. Судья рассмотрит дело, и, независимо от того, подпишет его Кевин или нет, он вынесет решение, поскольку Кевин в тюрьме в ожидании суда.

Даже не знаю, что сказать. Прошли месяцы ожидания, пока закончится дурацкое ограничение времени, и Сидни была бдительна, отсчитывая дни до момента, когда она сможет нанести удар.

— А как насчет отцовства?

Женщина достает копию анализа.

— Ему вручили ее в то же время, когда он получил свою версию результатов. Ты хочешь увидеть?

Я кивнула. Я знаю, что Хэдли не его, но было бы приятно увидеть это собственными глазами.

— Ты смотрела?

— Нет, я не думаю, что это мое дело.

Я улыбнулась. Сидни стала надежным другом, чего у меня никогда раньше не было. Хэдли любит ее, а она любит дразнить Коннора. С ней весело проводить время.

— Спасибо, Сид.

— Все хорошо, но, пожалуйста, открой эту чертову вещь, чтобы я могла успокоить внутреннее напряжение.

Я делаю, как она попросила, улыбаясь, пока читаю результаты.

— Я так понимаю, что он не ее отец?

— Нет, — сказала я со слезами радости, — Нет, нет, но мы это уже знали, хотя… это снова все подтверждает.

— Да… Коннор?

— Да, он ее отец.

Сидни откинулась на спинку кресла — на ее лице видно удивление.

— Я так и думала, потому что у Хэдли глаза Эрроувудов, но я не понимала, как это возможно.

— Я всегда надеялась на это.

Она улыбнулась.

— Я тоже надеялась на это. Слушай, — сказала Сидни, прежде чем сделать паузу, — Хочу предупредить тебя, как подругу, у братьев Эрроувуд много… багажа. Я встречалась с Декланом всю свою жизнь. Он поцеловал меня, когда мне было восемь лет, сказал, что мы собираемся пожениться, и все. Я полюбила его всем сердцем и верила, что он был моим навсегда, но он изменился. День за днем парень, которого я знала, исчезал из-за избиения своего отца.

Смотреть на это было невозможно, но у нас был план. А потом он ушел и не вернулся. Любить этих парней легко, но потерять их, ну, пережить это, трудно.

Мой первый инстинкт — защитить Коннора, но я сдержала это желание. Сидни говорит мне это не для того, чтобы сделать больно, она ведет себя как друг. Я тоже слышу боль в ее голосе. Понятно, что она так и не пережила потерю Деклана.

— Я знаю, что у них было трудное детство.

Она фыркнула.

— Элли, все, что он тебе сказал… умножь на два. Эти ребята прошли через ад, и на это было ужасно смотреть. Коннор пережил больше, чем мы, возможно, знаем, потому что он был последним, кто остался дома. Деклан был первым, кто ушел, он учился в колледже, как и я. Нам было хорошо, даже замечательно. Мы учились в школах, расположенных рядом, но когда Коннор ушел в учебный лагерь, Деклан закончил со мной. Я была в депрессии и замкнулась, когда он оставил меня.