Верните белых лебедей

— Дома всё в порядке?

— Да, — уверенно ответила хозяйка, и Родя этому обрадовался.

— Чем ты занималась? — с интересом спросил он.

— В таком доме разве может не быть работы? Наверху в двух спальнях на моём веку ещё никто не ночевал, а я регулярно меняю там белье, оно идёт в стирку, теряет вид. Разрешите их не заправлять, а если вдруг случатся гости, это дело пяти минут, зато бельё свежее, не лежавшее.

— Делай, как знаешь, — хозяин беззаботно махнул рукой.

— Ещё рассказывать? В вашей спальне всё сложила аккуратно, пропылесосила и протёрла, то же и в кабинете. Не пугайтесь, всё осталось на своих местах, я только подниму книжку, пыль протру — и на место. Телевизор смотрю только в своей комнате. Телефон постоянно включен, я беру трубку, вдруг бандиты проверяют, дома ли хозяева. А если кому нужно, включаю диктофон, пусть говорят.

— Много таких было? — поинтересовался хозяин.

— Нет, звонка три.

— Мужчины? — уточнил он.

— И женщины тоже, — с нажимом ответила Варя.

— Включи, пожалуйста, телевизор, сейчас будут новости.

Вчера приехала бригада телевизионщиков, Бывакин хотел отправить их обратно, но режиссёр сказал, что это личное указание губернатора. Родион отозвал его в сторонку и спросил:

— Куда ты побежишь, если я сейчас позвоню губернатору и спрошу, его ли это команда?

— Звоните, — смело согласился режиссёр.

— Ладно, работайте, только без меня, это раз. И отснятый материал прокрутим в конторе — это два.

Всё просмотрел — вполне прилично.

— Ребята, я не цензор, мне важно, чтобы акценты были верно расставлены, чтобы люди были в кадре, а не портрет президента. Я разберусь, кто его повесил на ферме, а вас прошу: уберите. Только на ферме его не хватало!

Репортаж прошёл хорошо, но Варя осталась недовольна:

— А вас почему не засняли? Это же несправедливо.

— Все правильно, Варя. Так надо. Варюша, ты за это время ни в кого не влюбилась?

— Родион Петрович, я всего трёх мужчин и видела в эти дни: охрану нашу Ваню, Толю да Шуру. К Ване вы приспроситесь, ребята говорят, что он жениться собрался.

— Но это же хорошо: семья, жена, дети, — как-то неосторожно порассуждал Родион.

— Вот всё понимаете, а сам холостяк. Уйдут годы, потом хватитесь: ни жены, ни детей.

Родион горько улыбнулся:

— Что-то похожее я уже слышал от пожилого умирающего человека. Варя, ты меня пугаешь своими разговорами про женитьбу. Или ты тоже замуж собралась?

— Эх, Родион Петрович, вам всё хаханьки. Это всё убирать можно?

— Да. Варя, ты придёшь ко мне? — спросил между прочим.

Варвара встала и подняла голову:

— Я вот это и имела в виду. Я у вас как скорая помощь, как палочка-выручалочка, всегда на месте. Вы меня, конечно, после такой дерзости выгоните — туда мне и дорога. Могла бы промолчать, но сердце не позволяет. Предупреждала вас, что присохнуть могу, вот и…

Родиона испугала откровенность девушки, он попытался свернуть разговор, к которому не был готов.

— Варя, сядь рядом. Да, я пользовался твоей добротой, и, думаю, что это было приятно нам обоим. Прости, сегодня я не могу об этом говорить, это серьёзный разговор, оставим его на утро.

Варя рухнула перед ним на колени и зарыдала:

— Родион Петрович, только не гоните меня, только не гоните. Я вас так полюбила, так полюбила. Не за богатство ваше, мне бы легче было, будь вы мне ровней, и жили бы на зарплату от получки до получки. Зато у нас такая была бы любовь, что ангелы спускались бы с небес и любовались. Вот как я вас вижу. Не гоните, буду около вас до тех пор, пока не женитесь, чтобы передать с рук на руки. Можно, я уйду? — она встала и нетвёрдой походкой ушла в свою комнату.

Бывакин действительно сильно устал за эту крестьянскую неделю и не хотел сейчас говорить с Варей, лучше завтра поутру. Выпил бокал коньяка и поднялся в свою спальню на втором этаже. Открыл шкаф, потрогал замаскированные дверцы сейфа, разделся и совершенно голым лёг поверх пушистого одеяла.

Утром надел лёгкий светлый костюм и спустился вниз. Вари не было. Посмотрел на часы — десятый, могла в магазины пойти. Позвонил охране:

— Иван? Доброе утро. Варя в магазин ушла?

— Не видел, Родион Петрович, из дома вообще никто не выходил.

Родион вскочил и кинулся в комнату Вари. Она лежала в ночной рубашке, чуть прикрытая одеялом, и спала. Он присел на краешек кровати, тронул её нежные волосы, щёку. Оцепенение сковало Родю. Щека была холодна. Он коснулся пальцем вены на шее и встал. Позвонил Ивану:

— Вызови милицию, Варя мертва.

— Как, Родион Петрович? Что случилось? Подойдите сюда, чтобы там не следить.

— Вчера мы с ней долго говорили, мы ведь с первого дня сошлись. А она во мне всё перевернула, призналась, что любит, просила не прогонять, сказала, что до моей женитьбы будет со мной, чтобы жене передать. Я вчера не мог с ней разговаривать, какой-то разбитый был, уставший. Попросил отложить разговор до утра. Сейчас хотел просить её стать моей женой. И вот…

Иван быстро сориентировался: