Верните белых лебедей

— Родион Петрович, не мне вас учить, но вы сейчас в таком состоянии… Ментам ни слова про любовь! Докопаются, припаяют доведение до самоубийства или, того хуже, убийство начнут вязать. Простите, я для пользы дела: вчера вы с ней не спали?

— Нет.

Иван даже обрадовался:

— Это вас спасёт. А про любовь ментам — это что оленям про танец маленьких лебедей. Легенда такая: увидел, пригласил, работала по дому, уходила на свидания, куда, с кем — не моё дело. Личных контактов никаких, оплата наличными. У нее есть деньги?

Родион пожал плечами:

— Не знаю. Должны быть. В шкафчике я всегда оставляю пачку.

— Я вызываю скорую и милицию. Обнаружил хозяин, когда спустился пить кофе. Так? Остальное — как договорились.

Скорая приехала вперёд, две женщины попросили провести их в комнату. Родион открыл дверь. Варя лежала чуть прикрытая. Следом прибыла милицейская группа, оперативник взял с туалетного столика пустую упаковку и подал доктору:

— Всё ясно. Она приняла сильное снотворное. Всё оставила на виду, чтобы никого не винили, и легла в постель, — и к хозяину: — Кто ещё вчера был в доме?

— Охранник на проходной, в доме Варя, я приехал из деревни в восемь часов, Варя накормила меня ужином, рассказала, чем занималась в моё отсутствие. Мы расстались в одиннадцатом, сначала она закрыла свою дверь, потом я поднялся в спальню.

— Простите, у вас были только деловые отношения? Красивая женщина, вы холостой человек…

— И ничего более. Варя иногда уходила вечерами, я не запрещал, но всё было в пределах приличий, она возвращалась довольно быстро, трезвая. К тому же ежемесячно проходила медицинское обследование, я и был спокоен.

— Возможно, мы вас ещё пригласим, — кивнул следователь.

— Вот моя карточка, звоните в любое время.

Тело Вари уложили в мешок и унесли. Стало пусто и страшно. Что он тут наплёл? «Уходила, я разрешал». Я — разрешал, а не запрещал! «Трезвая!» Да она ни разу даже рюмки не выпила. «Медицинское обследование, и я совершенно спокоен!» В чём, идиот? Что она тебя ничем не заразит, эта блудница? Господи, Варя, прости меня! Я утром шёл сделать тебе официальное предложение. Это было решено. Но ты не пережила собственного самоунижения. Варя-Варюша, милая девушка, вот ещё одна жизнь на моём счету.

Он позвонил на пост. Опять ответил Иван.

— Ты почему не уехал отдыхать? Сдал смену? — спросил строго.

Иван стушевался:

— Родион Петрович, мы все трое здесь. Как мы можем вас оставить при таком горе? Приходите к нам, мы открыли тот коньяк, что вы нам подарили. Помянем Вареньку, чистую душу её.

Он прошёл в дежурку, все трое встали, пожали ему руку.

— Выпейте, Родион Петрович, легче станет. На вас лица нет.

Выпили молча.

— Ваня, возьми на себя всё, узнай, когда можно забрать Варю, договорись с приличной погребальной конторой. Володя, поедешь в кафе, откуда я забрал Варю, узнай адрес родителей, свяжись с ними, если они скажут хоронить на родине — увезём и похороним.

В милиции Бывакин подписал протокол, в котором была изложена его версия. Ему показали медицинское заключение, и вот тут он почувствовал, что Варя своим вчерашним эмоциональным взрывом фактически спасла его от тюрьмы. Пройди всё мирно, и вечером, как всегда, она поднялась бы к нему в спальню, — у следователей сегодня был бы большой праздник. Они ещё помнили другого Бывакина, Бывалого — резкого, крутого, много раз битого и ломаного, но всегда выскальзывающего из наручников. А теперь он уважаемый человек, и есть строгая команда по пустякам его не трогать.

Родителям о смерти дочери сообщил следователь, он же сказал, что все заботы по организации похорон взяло на себя предприятие. Следом перезвонил Родион, выразил соболезнования и сказал, что отправлена бригада готовить могилу, гроб тоже отправлен, сам он приедет, как только заберёт необходимые документы.

Подъехал к дому, отмеченному горем. По старому русскому обычаю «Пришла беда — открывай ворота!» — простенькие тесовые половинки были распахнуты. Во дворе и у дома много людей. Нехорошая тишина. Как сквозь строй, стегаемый взглядами, прошёл Родион к дверям. На пороге встреч ему вышел согбённый старик, отец Вари. Глядя прямо в глаза, спросил, глотая рыдания:

— Может, ты скажешь, кто довёл нашу девочку, что она ядов напилась? Она у тебя работала, хвалилась, что хорошо устроилась, хозяин добрый и заботливый, денег нам слала даже лишку. Может, скажешь, за что ты ей приплачивал? Что молчишь?

Родион едва сдерживался от слёз:

— Варя очень аккуратная девушка, она сделала из моего дома картинку, и я платил хорошую зарплату. Видимо, она всю её высылала вам, милиция нашла квитанции на переводы. Ей не нужны были деньги, она сама была хозяйкой, расходовала столько, сколько надо для порядка в доме.

Отец поднял руки к небу:

— Но что-то же должно было случиться? Почему она отравилась? Скажи, мил человек, может, ты стал гнать её?

Родя стонал:

— Да нет же, нет, она была хорошей хозяйкой. Я не знаю, зачем она это сделала!

Подошёл Володя:

— Шеф, народ собрался, сейчас будут выносить, вам бы не стоило светиться.

— Я хочу с ней проститься, — упёрся он.

— Это на кладбище.

Решил напомнить: