Верноподданный (Империя - 1)

- Я отсюда никуда не двинусь, - объявил Дидерих. - И тебя не отпущу.

Агнес в ответ:

- А зачем уезжать? Я пошлю папе письмо через мою замужнюю подругу, она живет в Кюстрине{92}, и папа подумает, что я у нее.

Позднее они еще раз пошли гулять, уже в другую сторону, где блестела водная гладь, где крылья трех ветряных мельниц парусами маячили на горизонте. На причале стояла лодка; они наняли ее и поплыли по каналу. Навстречу им плыл лебедь. Лебедь и лодка бесшумно разминулись, скользя по воде. Под нависшими над берегом кустами лодка сама собой остановилась, и Агнес почему-то спросила Дидериха о его матери и сестрах. Он ответил, что они всегда были добры к нему и что он их любит. Сказал, что обязательно попросит прислать фотографии сестер, - они, наверное, стали красивыми девушками; а если и не красивыми, то, во всяком случае, славными и добродетельными. Одна из них, Эмми, любит поэзию, как Агнес; он всегда будет заботиться о сестрах и обеих выдаст замуж. С матерью же никогда не расстанется, ей он обязан всем хорошим, что было у него в жизни до той минуты, пока в нее не вошла Агнес. И он рассказал о том, как задушевно сумерничал с матерью, о сказках под рождественскими елками его детства и даже о молитве, "идущей от сердца". Агнес слушала его как завороженная. Но вот она вздохнула.

- Я бы очень хотела познакомиться с твоей мамой, свою я не знала.

Он нежно поцеловал ее, движимый жалостью и смутным ощущением нечистой совести. Он чувствовал: сейчас надо сказать слово, которое всецело и навсегда утешило бы ее. Но он отогнал от себя эту мысль, он не мог. Агнес заглянула ему глубоко в глаза.

- Я знаю, - медленно произнесла она, - знаю, что душа у тебя добрая. Но иногда тебе приходится поступать не так, как велит сердце. - Он испугался. А она сказала, словно в свое оправдание: - Сегодня я совсем не боюсь тебя.

- А разве вообще ты меня боишься? - виновато спросил Дидерих.

- Я всегда боялась слишком самоуверенных и веселых людей. Иной раз, в кругу моих подруг, мне начинало казаться, что я им не ровня и что они, вероятно, презирают меня. Но они ничего не замечали. В раннем детстве у меня была кукла с большими голубыми стеклянными глазами, и когда мама умерла, меня посадили с куклой в комнате рядом и велели не трогаться с места. Кукла уставилась на меня широко открытыми бездушными глазами и как бы говорила: твоя мама умерла, и теперь все на тебя будут смотреть, как я. Мне хотелось положить ее на спину, чтобы она закрыла глаза. Но я не смела. А людей разве положишь на спину? У всех такие же глаза, и порой, - она приникла лицом к его плечу, - порой даже у тебя.

К горлу у него подступил комок, он погладил ее склоненный затылок и сказал дрогнувшим голосом:

- Агнес, родная моя Агнес, ты не знаешь, как я люблю тебя... Я боялся тебя, да - я. Три года я томился по тебе, ты была для меня недосягаемо прекрасна, изящна, добра.

Сердце его растаяло; он говорил ей все, что излил в письме тогда, после их первого свидания в его комнате, в том самом письме, которое и теперь еще лежало в ящике письменного стола. Агнес выпрямилась, она слушала с восторгом, раскрыв губы. Она тихо ликовала:

- Я знала, что ты такой, ты - как я!

- Мы одна душа, одна плоть, - сказал Дидерих и прижал ее к себе; но тут же испугался вырвавшихся у него слов.

"Теперь она ждет, - думал он, - теперь надо сказать". Он хотел этого, но чувствовал себя скованным. Его объятия с каждой секундой ослабевали... Она сделала чуть заметное движение, он знал, - она уже не ждет. И они разомкнули объятие, не глядя друг на друга. Он закрыл лицо руками и всхлипнул. Она не спрашивала почему; только утешающе погладила его по голове. Так сидели они долго.

Глядя поверх него в пространство, Агнес сказала:

- Разве я когда-нибудь думала, что это будет длиться вечно? То, что было так хорошо, не может не кончиться плохо.

Он вскрикнул в отчаянье:

- Ведь ничего не кончилось!

Она спросила:

- Ты веришь в счастье?

- Если я тебя потеряю, значит, счастья нет.

Она пролепетала:

- Ты уедешь, перед тобой откроется большая жизнь. И ты меня забудешь.

- Лучше смерть! - И он привлек ее к себе.

Прижавшись к нему щекой, она шептала:

- Смотри, какой здесь простор, совсем как море! Наша лодка сама выпросталась и вывела нас сюда. Помнишь ту картину? И море, по которому мы уже однажды плыли в своей мечте? Куда только... - И еще тише повторила: Куда только мы плывем?

Он не отвечал больше. В тесном объятии, прильнув губами к губам, они опускались все ниже и ниже над водой Она ли сжимала его? Или он притягивал ее к себе? Никогда еще они не знали такого полного слияния. Дидерих чувствовал: теперь все хорошо. Ему не хватало благородства, веры, мужества для того, чтобы соединиться с Агнес на всю жизнь. Но теперь он сравнялся с ней во всем. Теперь все хорошо.

Внезапный толчок: они подскочили, Дидерих отшатнулся с такой силой, что Агнес отлетела от него и упала на дно лодки. Он провел рукой по лбу.

- Что случилось?.. - Похолодев от испуга и как будто обидевшись на нее, он отвернулся. - Это же лодка, нельзя так неосторожно.