Верность

Перед отъездом Митя Карбышев полон радужных надежд. Но на душе тяжело. Ему жаль оставлять больную, рано постаревшую мать, сестер и братьев, однокашников по корпусу, дом, в котором родился и вырос. Но тяжелее всего для юноши расставание с Владимиром, комиссаром его детства и отрочества, пробудившим в нем первые раздумья о долге и чести, о правде, за которую надо бороться.

Мы еще многого не знаем о Дмитрии Карбышеве. Мало сведений о его пребывании в Николаевском инженерном училище. Не известно, поддерживал ли он в эти годы связь с семьей.

Мать едва ли переписывалась с сыном. Из сестер и братьев ближе всего к нему был Владимир. Увы! Не сохранилось ни одного их письма друг другу. Скорее всего старший брат сознательно не отвечал младшему, не желая привлекать внимание петербургского начальства к Дмитрию, мешать его учебе. Местная полиция и жандармерия не оставляли Владимира в покое. Когда наследник престола, будущий царь Николай II, в конце минувшего, XIX века объезжал свои сибирские владения и вознамерился посетить столицу сибирского казачества, Владимира Карбышева посадили в тюрьму и продержали до тех пор, пока не простыл след царского отпрыска в Омске.

Боевое крещение

Не в храбрости, конечно, тут секрет.

Не в одоленье страха. Это выше.

Ты словно тайным пламенем согрет,

Ты без усилья на вершину вышел.

Илья Сельвинский

Нет почти никаких сведений о друзьях Дмитрия Карбышева по Военно-инженерному училищу. Нашелся ли там у него близкий по духу человек — наставник, своего рода комиссар, каким был в его детстве и отрочестве брат Владимир?

Скорее всего не нашелся.

Николаевское инженерное училище имело репутацию образцового. Из стен его вышло много известных военных инженеров, изобретателей, ученых. Но ходила о нем и другая, «недобрая» слава.

Всего за несколько месяцев до того, как Дмитрий из захолустного Омска попал в шумный Петербург и с робостью приступил к сдаче приемных экзаменов (по сумме полученных баллов среди 94 принятых он оказался 78-м), все слушатели дополнительного — третьего курса подали рапорты о желании прекратить учебу и уйти на службу в армию. Это был коллективный протест против несправедливого отношения начальства к одному из юнкеров.

Несомненно, Карбышев знал об этом.

Видимо, слышал он и о том, что среди трудового люда столицы усиливается недовольство царизмом, угнетением. Вспыхивают забастовки, стачки… Революционное брожение охватывает и учащуюся молодежь, демократические слои студенчества.

Однако в годы учебы в Военно-инженерном училище Карбышев остается в стороне от политической жизни. Дмитрия захватили в полон топография, фортификация, теория сооружения кронверков и батарей, строительство дорог, мостов, переправ, архитектура и строевая подготовка… Его призвание — инженерное дело. Оно прекрасно, открывает бескрайние горизонты.

За один год Дмитрий добивается высоких оценок по математике, физике, тактике, артиллерии, фортификации, черчению, строевым занятиям и воинским уставам. При переходе из младшего в старший класс у него уже не 78-е, как при поступлении, а 26-е место.

А старший класс он оканчивает девятым! С высшим баллом —12 — по ведущим предметам: долговременной и полевой фортификации, применению ее к местности, минному искусству, артиллерии, проектированию военных сообщений, топографическим съемкам, архитектурному рисованию, физике, строевым занятиям. И на стрельбах отличается особой меткостью.

Яснее ясного — для Дмитрия превыше всего учеба. Он влюблен в свою будущую специальность.

Эту юношескую увлеченность своим делом он сохранил и в зрелые годы. Лишнее подтверждение тому — воспоминания дочери Карбышева, Елены Дмитриевны. Ее отец приложил немало усилий, добиваясь того, чтобы она унаследовала его специальность.

Елена заканчивает десятый класс. А куда дальше? Все домочадцы принимали участие в обсуждении ее будущности. В одном сошлись единодушно — пусть продолжает учебу, поступает в вуз, быть ей инженером.

А каким?

Не сразу пришло окончательное и твердое решение. Однако послушаем, что об этом говорит сама Елена Дмитриевна:

«…Папа никогда не навязывал своей воли, своего мнения, пользуясь положением старшего. Он всегда старался доказать свою правоту или представлял мне самой убедиться в ошибочности моего поступка… Он был внимательным и заботливым отцом… Я не представляю, когда у папы родилась мысль о том, чтобы я пошла учиться в Военно-инженерную академию имени Куйбышева. Возможно, когда во время одной из наших прогулок я по-ребячьи восторженно рассказала, как люблю море. Папа всегда поощрял мои далекие заплывы, причинявшие много забот дежурным ОСВОДа, мои многочасовые катания на шлюпке или байдарке.

— Ну что ж, займись гидротехникой, строй всякие там причалы, маяки. Борись со стихией! — сказал он, но я не придала этому разговору серьезного значения и вскоре забыла о нем.