Верность виконтессы. На службе Ее Величества

У Сабины неприятно засосало под ложечкой, но она отбросила необъяснимые страхи. Вчерашний вечер они, как обычно, провели всемером: вкусно поужинали, затем, рассевшись вокруг потрескивающего очага, весело болтали и громко хохотали над удачными остротами. За неполные пять месяцев совместного путешествия, начиная с выезда из Парижа, они настолько привыкли друг к другу, что даже немногословного Леона порой прорывало на длинные монологи. Клеменс тоже окончательно расслабилась в кругу доброжелательных людей и перестала постоянно натягивать на лицо капюшон.

Вечерние посиделки после ужина были окутаны особым ореолом домашнего уюта и душевного тепла. Только ради этой сердечности стоило проделать утомительный морской путь…

В дверь заглянула Манон, чтобы узнать, не желает ли госпожа подняться с постели. Сабина ответила, что хочет еще немного поваляться в кровати, и отпустила камеристку за свежим козьим молоком, которое очень любил Родриго. И Манон туда же! Сабина вздохнула: обе служанки влюблены в одного мужчину. Только ревности не хватало в ее близком окружении! Впрочем, пока все мирно. Родриго наверняка ничего не замечает и держит с обеими женщинами одинаковую дистанцию. Ладно, разберутся сами, не дети.

Сабина, сладко зевнув, перенеслась мыслями в недавнее прошлое.

…Огромная Акра впечатлила ее. Издали город встречал морских путешественников неприступными стенами, которые, казалось, поднимались прямо из воды. Позже, разглядывая гигантские башни и многочисленные крепости внутри городских стен, виконтесса невольно восхитилась мужеством королей Ричарда и Филиппа, которые сорок лет назад смогли одолеть эту грозную твердыню и вернули важный порт христианам[89].

Габриэль говорил, что в городе насчитывается более трех дюжин церквей. Уму непостижимо! А сколько здесь народностей! Торговые улочки и огромные рынки просто оглушают пестрым многоязычием. Как местные жители умудряются понимать друг друга? При этом Сабину поразило, как тут чисто - при таком-то столпотворении! И дома все одинаковой высоты, беленькие с нарядными росписями.

Путь из Акры в Иерусалим - так называемая дорога паломников - произвел на виконтессу еще более грандиозное впечатление. Они ехали не спеша, подробно осматривая достопримечательности. Серповидные песчаные дюны сменялись финиковыми рощами. В первой же роще Сабина спешилась и под беззлобное подтрунивание Габриэля долго бегала среди пальм, радуясь, что наконец-то увидела, как растут ее любимые финики. Затем караван миновал пологие зеленые склоны горы Кармелит, цепь невысоких холмов, и наконец перед глазами путешественников предстал скалистый мыс с мощным замком Пилигримов. У Габриэля даже кадык судорожно дернулся, когда он вновь увидел эту крепость. Они заночевали неподалеку на постоялом дворе и вечером с уважительным интересом выслушали (Сабина уже не в первый раз) историю двухмесячной службы виконта в Шато-Пелерин.

Следующие дни они продолжали любоваться живописными дюнами и невысокими холмами. Вскоре путешественники въехали в великолепную Цезарию, где провели два дня. Сабину, как и остальных, поразил своими масштабами великолепно сохранившийся амфитеатр, построенный еще царем Иродом. Но больше, чем амфитеатр, ей запомнилась небольшая часовенка Девы Марии, расположенная за Цезарией, где виконтесса отчаянно молила Небесную Царицу ниспослать им с Габриэлем еще одного ребенка.

После караван преодолел длинный пугающий проход в горах, обросший легендами о совершенных тут жестоких разбойничьих нападениях, и вошел в Яффу. Здесь Сабине запомнилось место, откуда тело святого Иакова было чудесным образом перенесено в Компостелу, к мощам которого она когда-то совершила паломничество.

Отдохнув ночью в Яффе, отряд повернул на восток и после полудня остановился в Лидде. У гробницы Святого Георгия - покровителя рыцарей и воинов - все мужчины истово и долго молились. Даже сарацины, остановившись неподалеку, пробормотали молитву Аллаху о ниспослании им воинской удачи.

Наконец настал тот самый миг, ради которого паломники преодолевают тысячу лье, терпя лишения и невзгоды. Сабина тоже до конца своих дней будет помнить это мгновение, когда с горы Монжуа открылся вид на волшебный Иерусалим!

Они все вместе, не сговариваясь, спешились и, преклонив колени, возблагодарили Господа за дарованную им возможность увидеть Священный град. Город, до мельчайших подробностей знакомый с детства по библейским сюжетам, блистал перед путешественниками во всей своей одухотворенной красе. Крепостные стены за прошедшие десятилетия бесконечных войн были изрядно разрушены, но это не умаляло величественности Иерусалима. Напротив, придавало городу Страданий Христовых некий ореол мученичества.