Верность виконтессы. На службе Ее Величества

Алексей как никогда обрадовался появлению хозяйки. Очевидно, она все же поверила Зариме, во всяком случае, предпочла проверить тревожный звоночек, но, заслышав грохот посуды, остаток пути бежала.

В комнате не было лишних свидетелей, лишь Сабина, две ее служанки и Алексей. Хайфа прикрыла дверь и подошла ближе:

- Сабина, не знаю, насколько это правда, но мне стало известно, что вас хотят отравить. Алексея вовремя предупредили, и он успел помешать этому.

- Меня? Но кто? - воскликнула изумленная виконтесса.

- Тупая женская ревность! - разъярилась Хайфа; ее нервы были на пределе. Она глубоко вздохнула и более спокойным голосом продолжила: - Позже вам все подробности расскажет Алексей: ему известно об этом больше других. А сейчас мы проверим, действительно ли молоко было отравлено. Сабина, постарайтесь не касаться платья, и пусть камеристка немедленно вас переоденет. Остальным оставаться на местах и ничего не трогать.

Хайфа, приоткрыв двери, что-то шепнула евнуху. Тот вскоре принес из кухни старого облезлого кота. Из другой двери, наспех переодевшись, появилась Сабина.

Евнух, следуя указаниям хозяйской руки, опустил кота возле черепка от кувшина, в котором оставалось немного молока.

Хвостатый дегустатор недоверчиво оглянулся, но замершие люди были достаточно далеко, и он рискнул вылизать черепок. Затем обнюхал ковер, куда впиталась основная часть молока, и как ни в чем не бывало принялся умываться. Алексей уже хотел облегченно выдохнуть, обрадованный тем, что рассказ о яде в кувшине - не более чем плод больного воображения Заримы. Но кот вдруг припал на передние лапы, вытянул шею и захрипел, пытаясь срыгнуть отраву, а чуть погодя у него на морде появилась пена. Всё стало очевидным. Смотреть на агонизирующее животное никому не хотелось, и Хайфа приказала евнуху немедленно унести кота.

- Умиду связать и запереть в подвале, - крикнула она ему вдогонку.

- Какая судьба ее ожидает? - поинтересовалась Сабина с откровенным сочувствием в голосе. - Вы ее накажете?

Чудом спасенная виконтесса выглядела раздраженной, удивленной, но никак не испуганной. Она все еще не осознавала, что была на волосок от гибели.

- Лично я никого не буду наказывать, - сухо отозвалась Хайфа, - просто передам ее людям Малика.

- Но Малик ее казнит!

- Вам жаль убийцу? - взорвалась сарацинка. - Она отравила бы не только вас, но и вашего не рожденного ребенка. Отшатнулись? Наконец-то поняли? А вслед за вами умерла бы я, мои дочери и безвинные внуки, которые еще и пожить-то не успели. Вам и теперь жаль эту негодную девку?

Хайфа сорвалась на визг. За дверями собралась челядь - сохранить несостоявшееся преступление в тайне не удалось, - и Алексей, призывая хозяйку дома успокоиться, показал на них глазами. Она понимающе кивнула и, обернувшись к слугам, властным, но уже спокойным тоном распорядилась привести комнату в порядок, а ковер, скатерть и платье сеньоры сжечь. Хайфа вновь повернулась к Сабине:

- Вам лучше пока погулять в саду, заодно Алексей расскажет вам подробности. Волосы становятся дыбом, когда понимаешь, что из-за чужой глупости - ладно бы своей, не так обидно! - мы можем оказаться на самом краю бездонной пропасти, имя которой Смерть.

- А что будет с Заримой? - выслушав философские причитания Хайфы, поинтересовался Алексей.

Он разглядел в толпе слуг свою бывшую любовницу.

- Отошлю ее в деревню. Будет месить саман для хижин.

- Но почему, госпожа? - Зарима, расслышав эти слова, без разрешения влетела в комнату. - Если бы не я…

- Если бы не ваши интриги, то в моем доме царил бы покой!

- Госпожа, прошу, не отсылайте меня в деревню! - жалобно расплакалась девушка и упала на колени.

- Уму-разуму наберешься и в следующий раз подумаешь, стоит ли виснуть на шее у мужчины.

Рыдая в голос, Зарима отчаянно заламывала руки и причитала, твердя, что умрет на каторжной работе. Хайфа несколько мгновений смотрела на нежные ручки служанки, так искусно готовившие для нее косметические снадобья, и сжалилась:

- Ладно, отправишься в изгнание на несколько месяцев, пока не утихнет мой гнев.

Рухнув на пол, Зарима стала с благодарностью целовать подол хозяйкиного платья, а Алексей, чувствуя себя бесконечно виноватым в этой драме, мягко, но настойчиво увел оттуда Сабину.

И лихорадочно соображал, как же ей все объяснить.

* * *

Сабина уже догадалась, что служанки, причем обе, были любовницами Алексея.

Выслушав его сбивчивые объяснения, она подвела итог:

- Значит, девушки-сарацинки увидели во мне более счастливую соперницу и одна из них поспешила избавиться от коварной разлучницы.

- Скорее всего. Но, видит Бог, я даже намеком не давал им повода так думать. А главное, больше месяца не общался ни с одной из них. Не пойму, почему именно сейчас они решили выяснить отношения.

- Кто поймет этих женщин? - пошутила Сабина, но никакой реакции не последовало.