Верность виконтессы. На службе Ее Величества

В отличие от рыхлых, часто женоподобных (причем не столько внешне, сколько по характеру) кастратов, охранявших гаремы в мусульманских домах, евнухи при константинопольском дворе делали неплохую карьеру. Многие из них достигли значительных высот даже на военной службе[119]. Отдельные дворцовые должности, связанные с исполнением непростого этикета, когда приходилось тесно контактировать с императором и особенно с императрицей, были отданы исключительно «безбородым людям». Непосредственное общение с басилевсом, возможность в подходящий момент замолвить нужное словечко - это власть.

Власть реальная. Поэтому евнухами становились не только рабы и военнопленные. На периферии империи даже в состоятельных семьях кастрировали сыновей, чтобы те сделали достойную карьеру в столице. Кастраты из числа свободнорожденных людей, как правило, были очень умны, крайне честолюбивы и, поскольку человеческий произвол лишил их естественных радостей, упорно стремились к власти, пусть не официальной, но фактической (человеку с физическими недостатками никогда не стать басилевсом ромеев). Именно к такой категории кастратов относился Зосим, изувеченный собственными родителями.

Басилевсы тоже порой оскопляли собственных бастардов, лишая тех возможности иметь потомство, которое в будущем могло бы претендовать на престол и провоцировать гражданские войны в государстве. Один такой евнух даже правил империей несколько десятилетий. Как его там? Попытка вспомнить навязчиво зудела в голове, и Жан с едва уловимым раздражением в голосе спросил:

- Зосим, как звали того евнуха - императорского бастарда, что когда-то фактически управлял государством?

- Мой господин имеет в виду Василия Лакапина[120], сына басилевса Романа?

- Его самого.

Жан был уверен, что Зосим назубок знает биографию своего собрата по несчастью; надо как-нибудь попросить его рассказать необычную историю жизни этого Василия Лакапина. Но не сейчас. Сейчас необходимо подумать о виконте д'Авранше.

Сегодня утром вернулся гонец-лазутчик из Франции - именно поэтому Жана разбудили на рассвете. Он сам так приказал. Гонец подтвердил слова виконта. Действительно, тот был послан королевой Бланкой в Левант для поиска и покупки ценных христианских реликвий. К тому же лазутчик императора раскопал подоплеку столь необычной поездки: виконт усердной службой ее величеству нажил себе могущественных врагов и предпочел уехать подальше, чтобы избежать их мести. Что ж, теперь понятно, почему д'Авранш слоняется по Леванту. С виконтессой он расстался в Иерусалиме, объяснив это желанием супруги провести зиму в обители кармелиток.

Жан проверять не стал: кармелитки так кармелитки. Может, супруги просто повздорили и решили отдохнуть друг от друга. Его это не касается. В главном виконт не обманул, а значит, теперь ему можно доверять без оглядки.

Хотя куда уж больше? Жан ухмыльнулся. Габриэлю почти сразу поручили обучать личную гвардию Бодуэна! И виконт с блеском продемонстрировал, на что способен. Всего за несколько месяцев из расхлябанного войска, куда входили авантюристы из разных земель, привлеченные громким званием - «личный телохранитель константинопольского императора», - виконт сумел создать дееспособный отряд тяжеловооруженных всадников с железной дисциплиной. Недавно во время очередного похода Жан лично увидел их в деле.

С полмесяца назад де Бриенн вместе со своим отрядом отправился в недельный рейд на запад от Константинополя. Подобные вылазки, устраиваемые им время от времени, были необходимы для того, чтобы лучше оценить ситуацию на границе. Разведка разведкой, но собственным глазам он доверял больше. В этот рейд напросился Бодуэн. Жан согласился: восемнадцатилетнему юноше пора вникать в оборонные дела государства. Понятно, что вместе с Бодуэном отправилась его личная гвардия под командованием Габриэля.

Рейд прошел мирно, они уже возвращались, когда к ним на взмыленной лошади подлетел какой-то грек и слезно попросил помощи. На большой караван, принадлежавший сразу нескольким константинопольским купцам, в том числе и ему, напали болгары. Незаконно, исподтишка! Пошлины за проход каравана через болгарские земли были заплачены сполна. Где напали? Уже на самой границе, вон за тем лесистым холмом. Караван огромный, но в нем нет предметов роскоши, грабить особо нечего - налегке не унесешь, - поэтому болгары, разозлившись, попросту все уничтожат.

В глазах Бодуэна блеснул удалой задор, и он с воодушевлением уточнил:

- Большой отряд на вас напал?

- Очень большой. Сотен пять, не меньше.

- Что за товар? - совершенно равнодушно спросил Жан, так, на всякий случай.

Он уже принял решение не ввязываться в не нужную ему схватку.

Их войско насчитывало менее четырех сотен. Жертвовать собой ради благополучия ромейских купцов Жан не хотел, а главное, его собственный отряд, в котором он был полностью уверен, состоял всего из пяти дюжин воинов, остальные - личная гвардия Бодуэна - были непредсказуемы.

Купец не заметил отстраненного взгляда императора и, все еще надеясь на спасение, начал перечислять: