Верность виконтессы. На службе Ее Величества

Как прожил Габриэль прошедший год? Она не знала этого и огульно обвинила его во всех грехах. Скорее всего, он просто не мог к ней приехать. Да, возможно, физически ее муж остается свободным, но его могли связать словом. А слово чести будет держать Габриэля куда крепче, чем дюжина кованых решеток.

Она же не связана никакими клятвами, значит, ей и ехать к супругу. Надо бежать! Время пришло. К тому же у Сабины давно уже была бесценная часть Животворящего Креста.

Еще в конце лета Алексей исполнил обещание и через Будур выкрал сарацинский трофей из алькасара. Он передал девушке похожую по размеру полуистлевшую деревяшку, и та подменила настоящую реликвию в деревянном коробе с надписью «Хаттин».

Обезумевшая от счастья Сабина не придумала сразу, где спрятать частицу Креста, и просто засунула ее в небольшой сундук с детской одеждой (кстати, тоже подарок Алексея), решив после перепрятать в надежном месте. Через пару дней Хайфа случайно увидела среди пеленок странный предмет. Сабине пришлось солгать: мол, у нее на родине в детскую одежду принято класть старые деревяшки в качестве оберега. Хайфа недоуменно пожала плечами, но поверила. И тогда Сабина поняла, что лучшего места для хранения святыни, чем сундук с вещами безгрешного младенца, не придумаешь.

Итак, побег! Она окончательно выздоровела и вернула форму после родов, дочь окрепла - можно отправляться в путь. И помочь ей способен только Алексей. В любом случае нужно попросить прощения за свою вчерашнюю выходку, ну а после она постарается наладить с ним отношения.

Довольная принятым решением, Сабина весь день до позднего вечера поджидала новгородца в саду. Уже стемнело. Слуги зажгли огонь в железных светильниках, расставленных вдоль дорожек в саду, и в круглых чашах, установленных на высоких подставках между колоннами открытой террасы. Алексей так и не вышел. Значит, разозлился всерьез. Делать нечего! Сабина сама пошла к нему в покои, ловя по пути косые взгляды прислуги.

Алексей был один и, устроившись на мягкой софе у высокого канделябра, читал книгу. При появлении виконтессы он даже не встал.

- Добрый вечер, Алексей.

Он молчал, исподлобья глядя на нее. Переступив через собственное самолюбие, Сабина продолжила:

- Простите мою вчерашнюю нелепую выходку. На меня навалилась непонятная мимолетная слабость, и я позволила лишнего в общении с вами.

Наконец, захлопнув книгу, Алексей встал.

- Добрый вечер, мадам. Предлагаю просто забыть то, что было вчера.

- Договорились.

Виконтесса запнулась, не зная, как сообщить о своем утреннем решении, и в волнении стала мять край широкого рукава. Алексей заметил ее беспокойство:

- Вы хотите еще что-то сказать?

Сабина целый день продумывала их диалог и вдруг без всяких заготовленных предисловий произнесла:

- Я решила бежать в Константинополь. Вы мне поможете… Альоша?

- Помогу, - просто отозвался он.

Она опешила от столь быстрого согласия, и Алексей рассмеялся:

- Не удивляйтесь так откровенно! Ну не могу я долго сердиться, особенно на женщину, которая вот так запросто извинилась. Присаживайтесь.

Он придвинул кресло к окну с распахнутыми ставнями, а сам сел на пузатый расписной сундук.

- Красиво. - Скрывая замешательство, Сабина кивнула на окно, за которым благоухающий сад опутывало чарующее трепетное мерцание многочисленных светильников вдоль дорожек.

- Красиво, - согласился Алексей и перешел к ее просьбе: - Я действительно помогу вам. Никакого подвоха в моих словах нет. Просто и я сегодня утром принял решение возвратиться в Константинополь. Вдвоем нам будет веселее.

- Где же вдвоем? - смущенно улыбнулась виконтесса. - За вами последует огромная женская компания: я, дочь и две служанки.

- Ого! Похоже, я погорячился, так быстро предложив свою помощь.

Они расхохотались. Искренний смех окончательно снял напряжение после вчерашнего недоразумения.

- Ничего, справлюсь. - Алексей вновь перешел на серьезный тон. - Главное - тщательно спланировать ваш побег. Основное же в подготовке - это убедить Хайфу, что мы с вами стали любовниками.

Сабина отшатнулась, будто от пощечины.

- Не переживайте, - хмыкнул новгородец, - вчерашняя попытка больше не повторится. Поверьте, я тоже самолюбив.

Вопреки веселому тону в его глазах появилась печаль, и Сабина невольно повторила:

- Простите.

- Перестаньте извиняться! Я же предложил все забыть. Итак, вернемся к инсценировке наших любовных отношений, а точнее к тому, почему мне в голову пришла такая идея. Вы знаете, что не так давно вернулась Зарима?

Сабина кивнула.

- Она меня, разумеется, избегает, но однажды мне удалось с ней поговорить: я хотел попросить прощения за невольно доставленные ей неприятности. Естественно, Зарима принялась обвинять меня во всех смертных грехах и после очередной истерической реплики в сердцах выдала, что Хайфа намеренно сближает меня с христианкой, то есть с вами. Хозяйка настойчиво добивается, чтобы мы с вами стали любовниками. Я давно подозревал Хайфу в подобной игре, только не пойму, зачем ей это надо?