Верность виконтессы. На службе Ее Величества

В первый день она в ожидании подвоха еще противилась шарму кардинала. Его высокопреосвященство, папский легат - и вдруг преклоняет перед ней колено? Хотя именно высокий церковный сан и распалил ее чрево: Матильде до помутнения сознания нравилось все запретное. Уже в трактире за ужином - то ли по тону, то ли по случайно вырвавшемуся слову - она внезапно поняла, что и священнослужителям хочется сочных земных приключений. Потому в постели продемонстрировала все, что умела. А умела она многое! Нельзя сказать, что через ее ложе прошла тьма любовников, их было немного, но у каждого она чему-нибудь училась, запоминала, экспериментировала. Матильде нужны были отточенные постельные навыки, потому что все ее предыдущие отношения с мужчинами завязывались с какой-нибудь определенной целью: подкуп, вербовка, многоходовая хитрость. Она редко вступала в интимную связь для ублажения собственной плоти.

Отношения же с Романо, когда к знаниям тела добавилась любовь, взорвали ее мир. Это было истинное наслаждение, ради которого стоит жить! Даже месть, которой Матильда всю жизнь упивалась, не сравнится с любовью. Та первая ночь с Романо незаметно перешла в следующую. Они не могли насытиться друг другом и покинули постоялый двор лишь два дня спустя.

Супругу тогда Матильда что-то соврала, что именно - она уже и не помнила. Филипп Юрпель настаивал на скором отъезде, но она понимала, что скорее умрет, чем покинет Париж. А потому наплела ему про мифическую просьбу Бланки и осталась, пообещав мужу догнать его, как только сможет. Но за месяц так и не сделала этого: ее чувство к кардиналу с каждым днем все усиливалось.

О, как она любила Романо! Красив, как Аполлон, ласков, как летний ветерок, нежен, как шелк, умен, как… как кардинал!

Он снял небольшой домик в районе холма Святой Женевьевы, где после отъезда схоларов, покинувших Париж из-за конфликта с королевой, освободилось много жилья. Зимой король решительно воспротивился воле матери и, сломав упрямство Бланки, пошел на примирение с Парижским университетом[64]. Схолары и магистры робкими ручейками потекли обратно в Париж, но свободных домов оставалось еще много. В выборе района главным для Романо была лояльность местных жильцов. Те еще не позабыли откровенные, порой шокирующие эпизоды вольготной студенческой жизни, поэтому не обращали внимания на случайные парочки, ищущие у них тайного временного приюта.

Целый месяц ничто не мешало Матильде упиваться сладострастием, но несколько дней назад раздался неприятный звоночек - должностные интересы папского легата вклинились в их отношения. Помнится, они только закончили заниматься любовью, как всегда бурно, пылко. Накинув шелковую сорочку, она плеснула в оловянные стаканы вина, подала один кардиналу и уселась вглубь кровати среди складок балдахина, куда не доставал свет. Матильда с первой ночи прибегала к подобной хитрости: свечу ставила в изголовье с его стороны, а сама, когда удавалось, пряталась в тень и любовалась красивым мужчиной.

- Вы давно виделись с Пьером Моклерком? - неожиданно спросил Романо.

- В середине зимы, - медленно отозвалась графиня. В ее груди неприятно шевельнулась змея разочарования.

- Матильда, мне необходимо, чтобы вы убедили герцога вернуть замок Фужер и подписать мир с королем.

- Всего-то! - нервно хохотнула она и задумалась крепко, как давно уже не думала.

Ей не верилось, не хотелось верить в то, что Романо с первого дня вынашивал хитрый план. Графиня неплохо разбиралась в людях, ее предыдущий жизненный опыт не раз доказывал это. Скорее всего, первая страсть улеглась и во главу угла, отодвинув мужчину, вновь вышел кардинал, который не преминул воспользоваться удобной ситуацией.

Романо тоже молчал, не мешая ей размышлять. Тут только Матильда заметила, что он уже давно передвинул свечу и теперь пристально наблюдал за пробегавшими по ее лицу эмоциями. Она как бы невзначай отстранилась в тень и, прищурив глаза, спросила:

- Что я получу взамен?

- Продолжение наших отношений.

Прямота ответа больно хлестнула по самолюбию, и, не сдержавшись, графиня всхлипнула, но поспешила взять себя в руки:

- Почему вы так верно служите Бланке?

- Я служу королевской власти, истинным помазанникам Божьим. И все, кто угрожает им, - враг мне.

Его глаза сверкнули леденящим блеском. Матильда была уже на грани отчаяния, но Романо, неожиданно быстро сменив гнев на милость, мягко притянул ее к себе и крепко обнял двумя руками. Она зажмурилась от счастья и неожиданно поняла, что сделает для него все, даже в ад спустится, лишь бы вот так лежать в любимых объятиях.

…На горизонте возник Фужер. Маленькая кавалькада графини прибыла туда после полудня, но выяснилось, что герцог отбыл в Ренн накануне днем. Матильда решила не расходовать впустую вечер и устремилась вдогонку.

В герцогский дворец она прибыла глубокой ночью. Пьер не спал и сразу принял незваную гостью. Он приказал подать ужин в одну из гостевых комнат, подальше от собственных покоев.

- Супруга спит, не хочу ее беспокоить.

- Ах да! - вспомнила Матильда.