Верность виконтессы. На службе Ее Величества

Она настолько привыкла к холостяцкой жизни Пьера, что напрочь позабыла: зимой он женился. А ведь последний раз они виделись именно на их скромной свадьбе. Следуя правилам этикета, графиня спросила:

- Как здоровье Николь?[65]

«Хорошо хоть, имя супруги не запамятовала, - усмехнулась про себя Матильда, - иначе совсем бы оконфузилась в гостях-то».

- Она плохо переносит беременность, но держится. - Пьер махнул рукой, дескать, хватит о пустяках. - Что привело вас ко мне среди ночи?

-Я к вам из Парижа с ворохом новостей и одним дельным предложением.

- Новости до нашей скромной глуши все же доходят; начнем сразу с предложения.

- Можно мне немного перекусить? Я целый день ничего не ела.

- Конечно, - гостеприимно согласился Пьер.

Герцог собственноручно - слуг он отправил спать - отрезал гостье кусок телятины, придвинул сливовый соус, оливки, отломил хлеб.

Матильде требовалось время, чтобы обдумать предстоящий разговор. Она предполагала начать с парижских новостей и непринужденно подойти к главной цели своего приезда. Но, дожевывая последний кусок, поняла, что лучше атаковать в лоб.

- Ваша светлость, верните замок Фужер.

Пьер долго молчал, затем, придвинув канделябр, попытался уловить в женских глазах признаки помешательства.

- Это настолько нелепо, что я даже растерялся. С вами все в порядке?

- Да, я в своем уме. Король собирает в Мелене большое войско и скоро двинется к Фужеру.

- Луи не сможет отобрать у меня замок.

- С наскока, возможно, и нет, но осадой вынудит вас отступить.

- Допустим, я сдам Фужер. Что взамен?

- Я не пущу своего супруга на помощь королю.

- Как?

- Он заболеет! Потом придумаю, чем именно. Если Филипп останется дома, то Бланка, естественно, заподозрит подвох и прикажет графу Фландрии стеречь булонские войска. Таким образом, два мощных вассала окажутся вне королевской армии. Ваши силы почти уравняются, и вы, мессир, сможете заключить перемирие с Луи на более выгодных для вас условиях.

- Перемирие?! - Пьер подскочил с резвостью ужаленного. Упершись ладонями о стол, он низко склонился над Матильдой и прошипел ей прямо в лицо: - Что за чушь вы несете?

Она стерла брызги его слюны со своего лица и, не отводя бесстрашного взгляда, с таким же шипением ответила:

- Потому что я не смогу сделать так, чтобы Филипп вечно оставался больным. Рано или поздно ему придется выздороветь, и потом, когда булонские и фландрские рыцари вольются в королевскую армию, вам несдобровать. Над смехотворной помощью англичан потешается весь мир. Вы один! Даже Гуго оттолкнули из-за глупой прихоти.

Пьер вдруг уселся на место, схватил кубок с вином и, делая маленькие глотки, несколько мгновений не сводил с графини изучающего взгляда.

- Когда вы обосновались в Париже?

- Пять с половиной недель назад, - выпалила она.

- Так давно? Целых пять, да еще с половиной недель, - осклабился герцог и подался вперед. - Вы же терпеть не можете столицу Капетингов? Насколько я знаю, у вас там и друзей почти нет, а ваш супруг, помнится, сразу после курии уехал в Булонь.

Матильда внутренне сжалась: черт ее дернул за язык сообщить столь точную цифру. Так скрупулезно можно следить за временем лишь под действием сильных чувств: ревности, мести, любви. Мстить ей пока что некому. Ревновать? Все прекрасно знают, что Филиппа Юрпеля она едва выносит. Остается…

Она боялась снова сболтнуть что-то лишнее, поэтому промолчала, но Пьера уже осенило:

- Вы влюбились в кого-то из королевского окружения и он потребовал от вас услуг?

- С чего вы взяли? - вырвался у нее совсем уж детский лепет.

Матильда осеклась и, прикусив изнутри щеки, мысленно обозвала себя последними словами. Да что толку? Только завистники рисовали герцога тупоголовым воякой, но графиня-то всегда знала о глубокой проницательности Пьера. Двумя неудачными фразами она сдала себя с потрохами!

- Значит, влюбились. - Он удовлетворенно откинулся на высокую спинку стула. - В кого? Робер, Амори, Тибо? Как же я забыл! Есть же еще несравненный Габриэль д'Эспри! Ну, в такого грех не влюбиться, здесь вас и упрекнуть не в чем.

С громким стуком герцог поставил бокал на стол и, поднявшись, сделал несколько кругов по комнате. Матильде оставалось только молчать и ждать его дальнейших слов. Пьер остановился у окна, приоткрыл ставню и, не оборачиваясь, со стоном протянул:

- Ка-а-ак же я устал!

Она продолжала ждать, чутьем понимая, что он на что-то решается. Неторопливо вернувшись к столу, герцог упал на стул и, облокотившись о стол, подпер кулаком щеку. Несколько ударов сердца он сверлил гостью взглядом и наконец произнес:

- Не поверите, но я последую вашему совету. Я с самого начала знал, что ничего путного из захвата Фужера не выйдет, но уж очень хотелось наказать сопляка Рауля!

Матильда едва уловимо перевела дыхание:

- В Париже все вельможи с завистливым восхищением пересказывают друг другу подробности вашего неподражаемого захвата замка.

С несвойственным ей великодушием она захотела смягчить горечь своего визита, но Пьер ответил на ее комплимент апатичным взглядом и продолжил: