Вернуть Боярство 16

Как ни странной, одна эта молния, ударившая где-то там, вдалеке, сумела что-то задеть, что изменить в людях. Грянувший несколько секунд спустя глухой, рассерженный раскат грома окончательно выбил людей из этой колеи ярости, ведущей только вперед, к победе или смерти… Внезапно осознавшие, что им здесь делить нечего, люди, всё ещё с опаской поглядывая на противников, начали отходить, создавая между двумя армиями свободное пространство.

Сейчас, когда горячка боя отступила и появилась возможность оглядеться и понять, сколько у кого осталось воинов, становилось очевидно — детей сибирских лесов и полей пощадили. К ним проявили милосердие, не став добивать — от начальных двадцати тысяч солдат сейчас в строю оставалось не более четырех тысяч. Ещё сколько-то раненных лежало на поле боя, но кочевники не решались начать поиск своих раненных, опасаясь спровоцировать городских.

— Ну вы там долго сиськи мять-то будете? — крикнул один из офицеров, что шли по устланному телами полю и искали выживших. — Вы своих раненных тут оставить собрались или чё?

И жители Николаевска действительно позволили забрать всех своих раненных и невозбранно отойти. Это было странно и непонятно — проявлять такое милосердие к тем, кто пришел вас убивать. Загадочная и странная русская душа, которую часто столь сложно понять не то, что иностранцам, но и самим русским, суть которой можно было уместить в одно слово — человечность.

Кочевники были в основном прямолинейными и открытыми людьми. После того акта необъяснимой доброты победителя к проигравшему, что-то сломалось в головах гордых лесных охотников и шаманов. На них давило странное, незнакомое доселе чувство — они понимали, что сегодня проиграли дважды. Первый раз — в сражении, второй — сразу после него. Те, кого они презирали за подлость, за испорченность и ещё много за что, кого между собой считали едва ли не полуживотными, сегодня втоптали в грязь всю их гордыню — и умудрились это сделать таким образом, что гордые дети Сибири сами признали, что заслужили подобный результат.

Сражение армий стихло. Гвардейцы Николаевых-Шуйских, количеством девять тысяч солдат и девятьсот шестьдесят шесть офицеров, потеряла за всё сражение меньше трёх сотен человек. И почти половину из них убили не в бою — они погибли, оказавшись под завалами стены. Сражавшиеся бок о бок с гвардейцами жители города потеряли ещё меньше, основные же потери понесло своеобразное гражданское ополчение из людей совсем невоенных, что похватали оружие и вышли защищать город. Этих погибло около четырех с половиной сотен.

Кочевники потеряли убитыми почти тринадцать тысяч. Четыре тысячи сейчас были в боеспособном состоянии, и им предстояло что-то сделать ещё с более чем тремя тысячами своих раненных. Выжившие шаманы метались между раненными и делали все, что могли, но владеющих целебной магией среди них было крайне мало. Да и после тяжелого и интенсивного сражения маны у них оставалось совсем немного…

А тем временем вдалеке продолжалась битва, которая решала, что будет дальше — в даже случае поражения Алёны у города оставалось достаточно сил, что бы без особого труда одолеть двух истощенных Магов Заклятий.

— Дыхание Скверны! — в который уже раз едва не расколол небеса полный злой, упрямой решимости женский голос.

Словно в ответ на крик дождь резко усилился, превратившись в настоящий ливень. Парящая в нескольких десятках метров над Водоворотом Тьмы Алена, успевшая убрать меч в ножны, вытянула ладони в сторону барахтающихся чародеев, и с кончиков её пальцев вниз полилось нечто сиреневое, слегка напоминающее пламя и даже, вроде бы, красивое — но при этом сама эта энергия вызывала подспудное отвращение. И когда я увидел его действие, я понял, почему.

Сиреневая энергия была воплощением самой концепции разложения, болезни, гниения и распада. Всё, что соприкасалось с этой силой, либо гибло, либо чудовищно, ужасно искажалось и извращалось в нечто ужасное.

Когда на чародеев обрушилась вторая магия уровня Заклятия, стало очевидно, что победа в кармане у Алены. Не имея времени использовать свои сильнейшие чары, пойманные в безвыходную западню, они и без того уже едва выдерживали всё происходящее, а когда к их проблемам добавилось Дыхание Скверны, стало очевидно, чем закончится этот бой. Алёна уже мысленно отмечала свою первую серьезную победу после взятия восьмого ранга, и именно в этот момент максимальной расслабленности ситуация изменилась в корне.

Позабытые в горячке боя пятеро чародеев седьмого ранга, на которых Алёна перестала обращать внимания из-за их бездействия, наконец вступили в игру. Пять быстрых теней умудрились вылететь из тени мечника и прошмыгнуть через потоки Дыхания Скверны так, что бы их ничего не задело. Им понадобилось меньше трети секунды, что бы оказаться высоко в небе, вне досягаемости притяжения Водоворота Тьмы, а главное — Дыхания Скверны.